Не волнуйся, он далеко не уйдет (2018 год)

Джон Каллахан начал пить, когда ему было 13, и с тех пор не прекращал. В 21 он заснул в машине, за рулем которой находился его приятель Декстер, — оба были пьяны вдрызг. Автомобиль въехал в столб на скорости 140 км/ч. Декстер отделался парой царапин. Каллахан остался парализованным на всю жизнь. Спустя шесть лет после инцидента он попадет в организацию «Анонимных Алкоголиков» и, наконец, бросит пить. Еще через десять лет — станет известнейшим в Америке карикатуристом, чьи работы печатают все: от Penthouse до The New York Times.  «Не волнуйся, он далеко не уйдет» — кино, которое, на первый взгляд, обречено на провал практически у любой аудитории. Его легко возненавидят те, кто привык к ладным голливудским байопикам о преодолении себя («Вселенная Стивена Хокинга»), и от него точно так же будут плеваться те, кто, бросив взгляд на афишу, рассмотрят меж звездных актерских имен фамилию режиссера. Ван Сент, несмотря на то, что снимает давно и успел зарекомендовать себя одним из лучших режиссеров нового времени, откровенно не радует своими последними работами. И «Море деревьев», и «Земля обетованная» обещали сверхдраматичную историю и были доверху нашпигованы блестящими актерами — на деле все это обернулось постыдной сентиментальщиной, в которой не осталось ничего от авторского почерка режиссера. И вот опять: Ван Сент снимает о жизни инвалида-алкоголика-карикатуриста, которая обладает всеми элементами образцовой духоподъемности: сиротская юность, эмоциональные срывы, вечность на дне бутылки и обязательное мистическое прозрение. Героя с трудной судьбой играет Хоакин Феникс, которого уже рука не поворачивается называть гениальным. Здесь он с нескрываемой миной страдальца и в совершенно идиотском парике справляется с ролью нервного паралитика, вновь прибегая к языку тела как своему главному инструменту. Роль не «оскаровского» масштаба, но Феникс старается на пределе возможностей, что частично сбивает пафос некоторых особо трогательных сцен и приторного саундтрека Дэнни Элфмана. Не отстают и другие актеры: Джек Блэк уморительно нажирается и пародирует Боба Дилана, Джона Хилл чахнет в роли умирающего от СПИДа богатенького гомосексуала, Руни Мара — вообще шведская стюардесса. Выглядит это, конечно, все крайне трогательно и большую часть времени напоминает капустник уровня «Даже девушки-ковбои иногда грустят». И все же в конце этого неровного, эмоционального, местами будто специально фальшивящего кино возникает внезапное ощущение, что Ван Сент знает об этой жизни немного больше, чем мы с вами. Да, перед нами уже не тот человек, который когда-то перевернул кинематограф «Слоном» и одним проездом камеры вернул моду на скейтбординг в «Параноид парке». Но достаточно посмотреть на то, с какой скоростью лихачит парализованный Каллахан в своем инвалидном кресле, чтобы не только многое понять про героя, но и кое-что про самого режиссера: мы-то все это время считали его давно почившим, а он, оказывается, живее всех живых.