Гоголь. Страшная месть (2018 год)

Странный это был проект. Даже безумный слегка: ну кто ж заимствует все отовсюду, да потом еще в этом признается? В российском кино так не принято — в воздухе, мол, витали и эта корабли, и эти прически, и эта музыка.  «Гоголь» в детские отговорки не играл, а честно занимался грабежом на большой дороге. Тут «Властелин колец», тут «Шерлок Холмс», тут «Гарри Поттер» — не всерьез, для киноманского веселья, зрителям на потеху и удивление, с миру по нитке, миллиард в прокате, абсолютный кассовый хит. Как так вышло? А черт его знает. 

Может, пришло-таки время Егора Баранова, который всегда умел взять чужое и сделать своим. «Соловья Разбойника» ведь как только не изругали за близость к Тарантино — а кино-то было истинно русское по духу: буйное, умное, в слезах и кровище. Вот и «Гоголь» почти все берет на стороне — а в итоге оказывается настолько своим, что, единственный из всех российских фильмов, доживается до собственного фандома. Выросло поколение. Читает теперь Николая Васильевича и ходит не только в кино, но и в театры. Кажется, эту цель преследовала куча мудрых и моральных образовательных программ, но не очень получалось. 

Может, секрет в актерах — хотя это-то и есть самое загадочное. Нарочитая театральность Меньшикова, практически неподвижное лицо Петрова, совсем уж искусственные Сучков, Вилкова и особенно Бадюк, играющий Вакулу — все это похоронило бы любой другой фильм. В «Гоголе» — работает на ура, оттеняет и одновременно списывает любую сценарную глупость, недостаток темпа, недобор эмоций. Особенно это видно в третьей части, в сцене деревенского бунта, когда буквально каждого в кадре хочется трясти с криком «да шевелись же ты!» Видно — и одновременно неважно. Там, где сбоит актерская игра  — все спасает музыка и оператор, где разверзается сценарная дыра — работает узнавание, и в ужасных самоварных планах угадываются вдруг описания из «Мертвых душ» с той же ясностью, как в двух всадницах — «Храбрая сердцем». 

«Гоголь», обвиняемый часто в примитивности, на самом деле чудовищно сложен. Он словно ячеистая сеть над черной пропастью: из дыр и растрепанных нитей. Не должен держать — а держит, цепко и намертво. В чем тайна? Хорошую пиар-компанию не предлагать — у «Викинга» тоже была неплоха, и чем это кончилось. Думается, все дело именно в узнавании, в гениальной идее стряхнуть классическую пыль со школьных книжек и вернуть их детям — в том числе внутренним. Тогда и оказывается, что Око Саурона вполне совместимо со школьной программой, брусничный фрак с искрой легко трансформируется в красное пальто, а на воландовскую трость опирается вроде бы позаимствованный у Гая Ричи великий сыщик Гуро. Чернота — как зеркало: каждый видит в ней собственные сотни оттенков. Сеть — только способ заглянуть туда и оказаться вдруг на большой дороге, по которой так весело и странно идти, узнавая чуть не каждый второй камень и разглядывая неизвестные. 

За это нежданное путешествие и спасибо «Гоголю» — и каждому, кто его делал. Хотя что-то подсказывает нам, что прощаться рано: в финале явно виден задел на будущее, да и кто ж режет курицу, несущую золотые яйца. Почти голливудскому успеху — голливудский расчет, все правильно. Но даже в этом расчете видно такое благородное безумие, ради которого никаких денег на билет не жаль.