Мэри Поппинс возвращается (2018 год)

Что бы ни случилось — не унывай! Именно этому учила маленьких Бэнксов самая лучшая няня на свете. Однако Мэри Поппинс улетела четверть века назад, а маленькие Бэнксы давно уже стали взрослыми. И все наставления Мэри благополучно забыли. Да и не до радостей сейчас, если честно. Великая Депрессия вступила в свои права, финансы уже полгода уверенно поют панихиду, поэтому дом Бэнксов банк скоро заберет за долги. А у Майкла троица шалопаев, давно живущих без матери. В общем, на Вишневой улице так грустно, что никто и не заметил, как ветер переменился — и в воздухе мелькнули знакомые туфельки и такой же знакомый зонтик.

На самом деле хулиганка-чаровница Мэри Поппинс ждала попутного ветра, который наконец-таки подул в нашу сторону, вовсе не 25 лет, а почти 60. В первый раз она к нам прилетела в 1964-м — речь, как не сложно догадаться, о фильме-мюзикле Роберта Стивенсона, получившем тринадцать (!) номинаций на «Оскар», в пяти из которых «Мэри» с легкостью победила. Элегантную шляпку мисс Поппинс в том мюзикле примерила Джулия Эндрюс. Многим из нас гораздо милее абсолютно другая Мэри, наша собственная, отечественная — та самая, которая «само совершенство». Но вспоминать о ней мы сейчас не будем: к вновь прилетевшей заокеанской коллеге она никакого отношения не имеет. Важно другое: «Мэри Поппинс возвращается» Роба Маршалла — это вовсе не «еще один фильм о самой прекрасной на свете няне». Это копия, сделанная прилежной рукой отличника-школяра с оригинала 1964-го года.

Здесь поют и танцуют так, как пели и танцевали в 60-х: те же голоса, те же мелодии, те же аранжировки, та же хореография. Актеры играют в той же манере, как играли их «бабушки и дедушки». А персонажи этих двух мюзиклов даже внешне похожи. Мэри Эмили Блант ничем не отличается от Мэри Джулии Эндрюс. Выросшая Джейн почти полностью дублирует свою мать (кстати, она так же тратит все время на митинги, хотя сюжетно эта линия ни к чему не приводит). Правда, это сходство можно легко объяснить родством. А вот чем объяснить похожесть трубочиста Берта (гениальный Дик Ван Дайк) и фонарщика Джека? У них же буквально одно лицо! Одинаковые у них и функции: ввести зрителя в курс событий и везде сопровождать Мэри и детвору.

Сюжетные линии фильмов тоже копируют друг друга: в мюзикле 1964-го Мэри вела детей к дядюшке и они вместе распивали чаи под потолком — в этот раз она ведет их к кузине Топси, и ребятня учится видеть мир вверх тормашками. В обоих проектах есть путешествие внутрь анимации, только у Роба Маршалла оно разработано гораздо подробнее. Впрочем, встречаются и различия. Например, вместо кордебалета фонарщиков — кордебалет трубочистов, а в финале в небо летят не воздушные змеи, а шары. Разница колоссальная, да. Но и на это было бы можно закрыть глаза. В конце концов, не все из нас покадрово помнят фильмы 60-х. Обиднее другое: Роб Маршал тратит всего себя на реконструкцию классического (нет, махрово-классического!) мюзикла, на копирование его стилистики и атмосферы.

Отсюда и откровенная театрализация всего и вся, и павильонные съемки (ребята, алло, XXI век на дворе!), и оркестровки, от которых воротили носы еще наши бабушки полвека назад. И как будто не было в кино ни «Ла-Ла-Лэнда», ни хотя бы возрожденной «Красавицы и чудовища». Как будто сам маэстро не снял в 2002-м «Чикаго». При всем при этом возвратившаяся «Мэри», конечно, очень красива. Она бодра, весела, она лучится энергией и позитивом. Яркие краски, роскошные платья, счастливые лица… в ней есть задор, есть динамика, да и в плане зрелищности некоторые сцены более эффектны, чем мюзикл Стивенсона. Вот только метровый сугроб нафталина не дает фильму дышать. И если малышню эта пластмассовая «Мэри Поппинс» заинтересовать сможет, то подростки и взрослые — уже под вопросом.

P.S. В нашем прокате мюзикл будет идти в двух вариантах: дубляж и субтитры. По возможности выбирайте второе. Потому что в дублированной версии песни дублируются тоже. И тогда вы, во-первых, не услышите голосов актеров, например, Мэрил Стрип и Колина Ферта, а во-вторых, будете наслаждаться песенными фразами типа «если жизнь тебя добила, притворись, что ты светило». Один раз эдакое словесное чудо можно пропустить мимо ушей, но когда оно повторяется в виде куплета раз пять — желание притворяться светилом медленно гаснет.