Красивый мальчик (2018 год)

В первом же кадре преуспевающий фриланс-журналист Дэвид Шефф (Стив Карелл) пробирается на прием к специалисту под предлогом интервью, чтобы тут же, глядя в камеру, признаться: «Я пишу для многих изданий, но к вам пришел по личной причине. Мой сын — наркоман». Действие откатывается на пару лет назад. Мы видим Дэвида вместе с сыном Ником (Тимоти Шаламе, молодое голливудское дарование), когда все еще было относительно неплохо: Ник красив, молод, подал заявки в шесть колледжей — и поступил во все. Благополучие, разумеется, быстро обернется кошмаром с хождением по рехабам, ссорами и выискиванием по подворотням знакомой шевелюры. В попытке понять пристрастие вроде бы самодостаточного отпрыска к метамфетамину отец устремится в поисках ответов сначала к врачам, а после — в семейное прошлое. За кадром между тем будет звучать шум тихоокеанского прибоя, символизируя то ли очередной наркотический приход Ника, то ли погружение отцовского сознания в волны собственной памяти. Неожиданно, но своей первой — и более-менее удачной — половиной «Красивый мальчик» будто намекает, что тяга Ника к саморазрушению — парадоксальным образом следствие чрезмерной любви и удушающего контроля со стороны его миляги отца. Поверить в это, учитывая исповедальное интро и искренность героя Карелла по отношению к сынишке, сложно. Однако к этому ведут и частые флэшбеки, кое-где запараллеленные для пущей наглядности с настоящим, и напряженные разговоры двух главных героев друг с другом. Кажется, истина, объяснившая бы нам стремление Ника к новой дозе, вот-вот откроется: детская травма, психологическое насилие… Увы и ах, эта неоднозначная линия, здорово освежившая бы фильм подобной тематики, стремительно выпрямляется к концу первого часа, так и не рискнув погрузиться в души героев достаточно глубоко. Тогда как слащавая мораль и предсказуемость трехактной структуры, которой сегодня следуют создатели любых историй в Голливуде, — с исцеляющим потоком слез в финале, куда ж без этого! — моментально берут свое. Формально отличить «Красивого мальчика» от прочих представителей духоподъемного американского кино последних лет («Сильнее», «Все еще Элис» и т. п.) действительно проблематично, даром что снимал картину бельгиец Феликс ван Грунинген. Это по-прежнему чередование статичных планов и говорящих голов, иногда помещенных в непривычный контекст или взятых под интересным углом, и динамичной клиповой нарезки, пущенной под несмолкающий саундтрек: от Nirvana и Нила Янга до «Симфонии скорбных песнопений» Гурецкого. Последний, в худших голливудских традициях, призван проиллюстрировать чуть ли не каждый мало-мальски значимый момент сюжета, вызвав нужные эмоции там, где не добили сценаристы и актеры. Что все же цепляет в этом миловидном, но откровенно проходном кино — это не история борьбы подростка с наркотической зависимостью, а фигура отца, вынужденного сталкиваться с лицемерными «It’s gonna be OK» и «I'm doing it for you» с безжалостной регулярностью. И гораздо больше работы Шаламе, не прыгнувшего здесь выше головы, восхищает работа Стива Карелла, который уже давно вылез из комического амплуа и, кажется, своим участием теперь может вытащить почти любой фильм из болота посредственности. То, как в «Красивом мальчике» ему удается воплотить образ среднестатистического американского отца, столкнувшегося с иррациональной повседневностью наркомании, выражается не в словах и даже не в действиях, а в седине, щетине, взгляде, в конце концов, за которыми читается не только участь конкретного Дэвида Шеффа, но и судьбы десяток тысяч таких Дэвидов по всей стране. Большое достижение для артиста, еще каких-то 12 лет назад красовавшегося на постерах «Эвана Всемогущего». Жаль, что для многих оно останется в тени более эффектных и менее смазливых лент о вреде наркотиков.