Синонимы (2019 год)

Йоав — израильтянин, но быть им он не хочет. Прервав отношения и с родиной, и с семьей, он приезжает в Париж, едва не замерзает насмерть в пустой квартире, знакомится с богемной молодой парой и пытается стать французом.

Синопсис к тому фильму мог бы быть другим — более подробным, с упоминанием пальто от Kenzo и бесконечных прогулок по Парижу, во время которых Йоав никогда не поднимает глаз, чтобы не отравиться туристическим подходом к городу. Но это не имеет особого смысла. Фильм Надава Лапида, новой надежды израильского кино, надо просто смотреть, не отрываясь. Потому что если отвлечься, то можно упустить всю прелесть изготовления тончайшего, нежнейшего полотна, которое режиссер и сценарист ткет прямо на экране — из диалогов и взглядов, ливня и мокрой мостовой, автоматных очередей и эротического напряжения. И слов, конечно. Десятков, сотен слов, которые учит Йоав — а на самом деле проговаривает то, что только что пережил.  

«Синонимы» — фильм, который можно смотреть бесконечно ради эстетического удовольствия. Это кино, в котором очевиден каждый прием. Вся его механика словно выставлена напоказ, как сам Йоав в потрясающей сцене со съемками: он может изобразить что угодно на французском, но едва доходит до его родного языка — герой обнажается перед зрителем так, как это невозможно сделать, просто сняв одежду. Ключевой момент картины, одновременно топорный и восхитительный, содержащий в себе десяток смыслов: от беззащитности мигранта, которого в новом обществе всегда заставляют принять противоестественную для него позу и изобразить блаженство — до причины, по которой люди бросают родную страну и пытаются вылезти из одежды и из кожи. Они просто хотят иметь право на чувства, мысли и образ жизни, для которых в их собственном языке нет даже обозначений.  

Лапиду же наплевать на ограниченность языка. Чтобы говорить, он использует  абсолютно все, от словаря до дверей и Гомера. Лапид пишет сценарий на основе собственного опыта (когда-то и он пытался жить в Париже) — и отделяет его от себя, воплощая в насквозь символичной фигуре парня в бежевом модельном пальто. У Йоава библейское имя — но на самом деле это новый Кандид, пытающийся уйти в «возделывание сада» от бессмысленных бурь и треволнений неисправимого мира. Дидро писал свой роман во времена ужасов Семилетней войны и Лиссабонского землетрясения, высмеивая философию Просвещения и тезис «все к лучшему в этом лучшем из миров». Лапид снял свое кино, когда уже невозможно не обращать внимания на то, что гуманизм далеко не прекрасно чувствует себя даже там, где провозглашена его окончательная победа.  

Европейская мечта пуста. Дом неустроен и полон ужасов. Израиль и Франция в конечном итоге одно и то же, можно вывезти юношу из пустыни, но пустыню из юноши не вывезешь. Вот что выткано в итоге на нежном шелковом полотне «Синонимов» — страшная банальщина, как поучительные надписи на бюргерских тарелочках. Но банальность потому и живет века, что описывает безвыходную и вечно актуальную ситуацию. Показать ее так, как это сделано в «Синонимах» — дорогого стоит, тем более с учетом изумительной игры Тома Мерсье. В пальто или без — будем надеяться, он еще не раз удивит нас.