Патологии

Вошедший в шорт-лист Нацбеста автобиографический роман Захара Прилепина о Чеченской войне заставляет почувствовать что-то такое, о чем мы стали уже забывать. Это даже не новая искренность a l Гришковец, а прямо-таки последний гвоздь в гроб любой отстраненности, игры и позы.

В Патологиях интеллигентный и влюбленный мальчик идет служить в ОМОН. Часть отправляется в чеченскую командировку, где молодые люди — злобный карлсон Плохиш, бывший семинарист Монах, простой парень из Грозного Хасан (чеченец, воюющий в русском спецназе) — оказываются в окружении и гибнут один за другим с оружием в руках.

При отсутствии державного пафоса и политкорректного гуманизма поражает свободная от какой-либо морали, прямо-таки языческая доброта. Разумеется, распространяется она в основном на своих, но и к чужим — чичам, чехам — в общем-то, ненависти нет. Есть жестокость. Как правило, оправданная, но не обязательно. Мотив оправдания вообще не существенен на территории, где действует закон случайных чисел.

Прилепин говорит, что его интересует человек на пограничных территориях. Вторая, после войны, такая территория в романе — это любовь. Лирический герой Патологий — позитивный романтик, благословляющий зверей, детей и женщин, носитель какой-то судорожно-нежной жизненной силы. И если на войне он погружен в холодное безумие ультрарациональной звериной логики, то с женщиной вязнет в стихии прямо противоположной — темной, лукавой и изменчивой. Здесь вспоминается уже не Бабель или Пильняк, а соратник Прилепина по НБП Эдуард Лимонов. Но Лимонов — романтик демонического толка, картинно бултыхающийся в крови и сперме и демонстративно презирающий опасность. Прилепин, восприимчивый, как дворняга, и бесстрашный в сентиментальности — совсем иной. Никакой богемной дури: абсолютно гармоничная и страшная естественность насквозь патологичного бытия.