Хэппи-энд (2020 год)

Что для отдыхающего хорошо — для кинематографиста как минимум трудно. Так локация в давно обжитом, родном, можно сказать, Таиланде принесла съемочной группе «Хэппи-энда» целый ворох сугубо экваториальных проблем. Короткий световой день, жара и влажность, морская качка и опасная экваториальная фауна… Впрочем, долго бились и над самим названием. Какое-то время фильм носил персонифицированное заглавие «Сенафон» — а фестивальную премьеру в Выборге, где он занял первое место в зрительском голосовании, пережил с раскритикованным именем «Как новый».

Первый вариант, к слову, хоть и смотрится на первый взгляд странно, достаточно точно отражает изначальные намерения автора. Для сценариста Константина Чармадова этот сюжет оказался давним и очень личным. Выдуманная 12 лет назад история посвящена его отцу и представляет собой как бы альтернативную версию его старости, где все события вымышлены, а вот черты характера, темперамент, разносторонняя житейская талантливость и имя героя перенесены в фильм из реальности. Ксенофонтом его звали на родине — Сенафоном, коверкая аутентичное произношение, кличут в землях, куда сын забросил его для новых, не успевшихся в жизни авантюр.

Чтобы раскрыть необходимые для приключений таланты и отвлечь героя от привычных линий поведения, автор лишает его прошлого. Открыв поутру глаза, Ксенофонт обнаруживает себя на совершенно незнакомом песчаном пляже — без денег, обуви и малейшего представления том, кто он такой, где он находится и что вообще происходит. Первая же попытка исправить ситуацию заканчивается в полицейском участке, но, как и положено по законам жанра, неприятности стремительно оборачиваются новыми возможностями.

На фоне уютного зеленого отельчика, где под ироничные комментарии русской хозяйки Ирины (Евгения Дмитриева) ему придется отрабатывать свою свободу, дерзкий, приемистый Ксенофонт откроет в себе множество незаурядных способностей. Главная из них — искусство коммуникации. Не зная ни языка, ни местных нравов, он не только обзаведется связями и друзьями, но и в считанные дни обустроит с их помощью разносторонний туристических бизнес. Его поиск себя обернется настоящей авантюрой — с бандитскими разборками, эффектными танцами с огнем и давно приглянувшейся кинематографу кулинарией.

Актера, который воплотил бы перенесенный в экранное пространство из памяти сценариста образ предприимчивого, вредного, но сердечного Ксенофонта, искали полгода — пока не встретили того, кому играть ничего было не нужно. Грузинский артист Михаил Гомиашвили, сын легендарного гайдаевского Остапа Бендера Арчила Гомиашвили, с ролью справился блестяще. И Ксенофонт, как он потом признавался, действительно стал ему родным.

Прототип работу актера, к сожалению, увидеть не успел, но сценарий читал и одобрил. Об этом как-то очень трогательно сообщают финальные титры. И ощущение теплоты, которое они пробуждают, становится заключительным аккордом в развитии зрительского отношения к герою. Да, поначалу Ксенофонт слегка раздражает своей дерзостью и приблатненной манерой держаться — ведь не просто так его принимают за представителя русской мафии. Но с развитием сюжета и постепенным возвращением памяти герой вызывает доверие и все большую симпатию. Тем более что параллельно с этим картина незаметно усложняется. История заблудшего Ксенофонта обретает кросскультурную, геополитическую подоплеку, которая как бы расширяет запрятанный в фильме конфликт, встраивая его в историческую перспективу: понтийские греки, Турция, 90-е, Грузия, Россия.

Так из легкомысленной «видовой» комедии с грубоватым, наглым и вроде бы простым персонажем картина Евгения Шелякина перерастает в основательную, энергичную зрительскую мелодраму, где и проблемы не упрощаются, и оптимизма на их решение хватает. В этом смысле «Хэппи-энд» — не «энд» никакой, а только начало.