Леонид Федоров, Татьяна Гринденко и Владимир Мартынов

Раз в год по осени “Дом” распускает по всему свету свои “Длинные руки” и вытаскивает из самых неожиданных мест самых неожиданных исполнителей. В прошлом году среди участников фестиваля со смешным названием был человек попросту великий – патриарх минимализма американец Терри Райли. Звучали голландский фри-джаз, японский нойз, “умная” электроника и современная академическая музыка.

В этом году в программе фестиваля для каждого исполнителя в квадратных скобках дается лаконичное определение: драм-н-нойз, этно-джем, камерный арт-фолк. Все эти короткие словосочетания помогают хоть немного сориентироваться и получить смутное представление о музыке. Между ними в программе скромно стоит концерт, который является событием даже для такого насыщенного фестиваля, – выступление трио Федоров – Мартынов – Гринденко в “Доме”. Информация в квадратных скобках здесь выглядит просто – “новая музыка”, и уже одна эта недосказанность интригует.

Когда человек в камзоле и завитом парике поет со сцены Концертного зала имени Чайковского средневековый хорал, в этом нет ничего необычного. Но когда человек этот – лидер “АукцЫона” Леонид Федоров, начинается настоящее “потрясение устоев”. Участие в этом трио для Федорова стало закономерным итогом вытаскивания себя и своих музыкантов за волосы из вонючего болота под названием “русский рок”, в котором он невольно очутился вместе со своей группой. Еще в 90-х Федоров начал работать в формате вольной коллаборации – сначала с авант-джазовым “ВолковТрио”, затем прибавил к ним еще и Андрея Котова с его ансамблем духовной музыки “Сирин” и, наконец, минималиста-мистика и его соратницу-аутентистку.

В пересказе Федорова главная идея Мартынова звучит так: в Средние века тщеславные композиторы задвинули на обочину маргинальных менестрелей, а теперь происходит обратный процесс – место композиторов в сознании людей заняли артисты. В отношении лидера “АукцЫона” ту же самую максиму можно переформулировать примерно так: перестав мыкаться в загоне для “бывших депутатов Ленинградского рок-клуба”, он избавился от ограничивающей его приставки “рок” и сознательно выскочил на простор “музыки вообще”. Музыки того самого времени, о котором говорит Мартынов.

Два с половиной года назад Федоров – Мартынов – Гринденко вместе с ансамблем Opus Posth, и с “АукцЫоном”, и с контрабасистом Волковым, и со всей посткомпозиторской идеологией оказались в Концертном зале Чайковского – именно там, на мероприятии под названием “Рождественский концерт”, можно было увидеть бывшего рокера, поющего латинские стихи во славу родившегося Христа. Во второй части концерта звучали сочинения Мартынова. В конце выступления, когда все участники разошлись не на шутку и музыка едва ли не заходила за границу какофонии, композитор вышел на сцену с листом партитуры, поднял его над головой и разорвал на две части – как разрывают ленточку, открывая что-то новое. Смерть листка можно было трактовать и так: нет больше Гринденко в консерватории и Федорова с “АукцЫоном” в “Горбушке”. Теперь они вместе, в “Доме” и без партитуры.