Кайдан (2007 год)

Один массажист пришел к самураю забрать должок перед зимними праздниками, а тот денег не отдал и выгнал гостя в сад. Под ватным снегопадом на фоне черно-белой картонной сосны разъяренный должник отрубил кредитору сначала руку, а потом и голову.

Но умирающий массажист, скорчив страшную гримасу, успел проклясть род самурая — и вот убийцей овладела смертельная меланхолия, он зарубил жену и вскрылся. А сын его, младенец Синкичи, остался сиротой.

Прошло 20 лет, картинка стала цветной. Повзрослевший Синкичи, кровь с молоком, бегает по Эдо с ящиком табака и строит глазки стареющей учительнице пения, потом перебирается к ней в дом на правах мужа и продолжает кокетничать — теперь уже с ее ученицей, двоечницей Охисой. Ревность, слезы, семейная драка, Синкичи случайно режет бровь жены шпателем для косметики. Через три дня раненая умирает, но обещает вернуться, если Синкичи посмеет жениться вновь. А все потому, что учительница — старшая дочь того самого массажиста.

Как видно уже из названия, новый фильм Хидео Накаты — это кайдан, классическая японская повесть о беспокойных духах. То есть, реально классическая: история о проклятье массажиста была написана в XIX веке, несчетное количество раз ставилась в театре кабуки и экранизировалась в 1970-м Кимиоши Яцудой (один из постоянных постановщиков телесаги о Затоичи). Новая экранизация выглядит даже древнее прежней: вернувшийся после американской гастроли («Звонок-2») на родину Наката жадно припадает к источнику джап-хоррора — допотопным низкобюджетным шокерам 50-х, неотразимым в своей скрупулезной рукотворности.

Никаких черных волос, компьютерных эффектов и ползающих девочек в штукатурке — зрителям середины века было достаточно мелочей. Бумажные фонарики, стук бамбука, мертвые с косами, монтаж и чуть ли не рисованные от руки задники — вот и готова машина времени. Никаких панорам: столица Японии состоит из пяти фасадов на размытой улице, провинция — из мутной, густо заросшей осоками и камышом лужи. Если надо, водоем становится прудом, если надо — речкой. Над лужей пар — зловещие сопли искусственного дыма элегантно оттеняют синеву утопленников (думаете, проклятие ограничится одним трупом? нет, их будет буквально пруд пруди!). В роли проклятого жениха — звезда кабуки Оноэ Киносуки, то есть игра тут в высшей степени экспрессивная. В финале он вдруг хватается за оружие — и кажется, что это сам грозный Тоширо Мифуне шутки ради наложил на лицо нежный персиковый грим слабака и пошел махать сабелькой. Страшно ли это? Ничуть. Красиво? Как в кино!