Золушка

В прокофьевской сказке Наталья Сомова не появлялась давно — станцевав пару лет назад премьеру сочиненного Олегом Виноградовым спектакля, балерина ушла в декрет. Теперь вот — возвращается, заново перебирает репертуар, восстанавливает любимые роли. Роль тихой труженицы, ставшей обаятельнейшей из принцесс, ей весьма идет: она важно расхаживает в деревянных башмаках, вдохновенно вальсирует с чайником и с первого взгляда влюбляется в смешной королевский бал. Не то чтобы вот именно в смущающегося принца — тот слишком занят игрой в солдатики, — не в блестки придворных дам и не в велосипед, на котором разъезжает король; во все это вместе — в сказку. И именно этой влюбленностью, готовностью поверить в то, что весь мир сотворен для того, чтобы дарить ей подарки, Золушка Сомовой эту сказку и создает. Без нее был бы аккуратный балет, придуманный аж 40 лет назад в Новосибирске, — балет, в котором хореограф пренебрег и трагизмом музыки Прокофьева, и ее сложностью. С нею — кажется, что так и надо: можно взять от остроумца и печальника лишь шуточки по поводу кичливых фрейлин и интонацию ожидания счастья; такой детской, такой наивной и такой доброй Золушке не может не повезти.

Как повезло самой Сомовой — хотя судьба пару раз попробовала быть ей мачехой, свой московский бал балерина все же получила. Выпускница краснодарского училища (не давшего до того стране и миру ни одной известной балерины) девять лет назад была приглашена в местный же театр — и пристойная выучка танцовщицы, ее легкий прыжок сразу обеспечили ей главные роли. Карьера полетела вверх, но ровно через два года театр был съеден своим конкурентом, театром Юрия Григоровича. Вместо легконогих дриад на сцену двинулись легионы рабов под предводительством Спартака, Данила-мастер стал тяжко высекать свой каменный цветок, а Иван Грозный — душить бояр голыми руками. Сомова чуть подумала — и упорхнула в Москву. В Музыкальном театре ее сразу же провозгласили открытием года и главной надеждой.

Белый лебедь и лебедь черный (в последнем ни капли агрессии, лишь детская ошарашенная улыбка — «ой, я играю в женщину-вамп»). Знойная красавица Купава в «Снегурочке», вдруг ставшая какой-то удивительно интеллигентной стервой. Мирта в «Жизели», позабывшая про могильный холод и про долг повелительницы призраков и взлетающая над сценой в восторженных прыжках — вырвалась с того света, теперь не удержите. Три года назад в полной силе своей, в уверенности, в растущей славе Сомова вышла на Московский конкурс артистов балета (главную стартовую площадку международных карьер) — и повредила ногу так, что «добрые» коллеги балерину «похоронили».

Восстановилась. Потанцевала. Ушла, чтобы завести ребенка. Вернулась. Получила в прошлом году молодежный «Триумф». И снова примеряет сабо, и снова меняет их в спектакле на пуанты. Не устает, не сдается. И отправляется на бал.