Тоска

Со стороны кажется странным, что театр, закрытый на ремонт, выпускает премьеры. В чужом доме музыка звучит по-другому — родные стены, в силу их отсутствия, не помогают, да и акустика артистам и оркестрантам кажется плохой. И тем не менее труппа театра им. Станиславского и Немировича-Данченко, оказавшись фактически на улице, сумела родить и выходить вполне полноценного «ребенка из пробирки». «Тоска», одна из самых популярных опер мирового репертуара, родилась на сцене Детского музыкального театра Наталии Сац — заведения, в сторону которого серьезные музыканты смотрят косо — или не смотрят вообще. Техническое оборудование сцены там весьма скромное, стены — ненамоленные, публика — по большей части мамы с детьми — совершенно не расположена к серьезным сюжетам. Премьера, однако, состоялась именно там. Более того — когда пришло время переезжать домой, спектакль не претерпел каких-либо серьезных изменений и не подвергся основательной редакции, которая позволила бы говорить о нем как о полноценной премьере.

Легкость адаптации «Тоски» — отчасти заслуга Людмилы Налетовой; ее сдержанный и неброский стиль был по достоинству оценен еще в «Мадам Баттерфляй», за которую режиссер получила «Золотую Маску» в номинации «Лучшая работа режиссера в опере». Зорко присматриваясь ко всем европейским тенденциям в сценографии и драматургии, Налетова тем не менее преподносит классические оперные сюжеты во вполне академической огранке и с какой-то очень личной и теплой интонацией. Она абсолютно ни на что не претендует — просто раскрашивает авторскую партитуру своими красками, подсвечивает сюжетные линии своими подробностями, прекрасно владея сценическим временем и не насилуя актеров натужными мизансценами. В «Тоске» с ее высокопарным сюжетом о любви свободолюбивого художника и оперной певицы, не поладивших с государственными мужами, такие навыки просто необходимы, ведь многие постановщики этого шедевра вместо высокой драмы соскальзывают в ее полную противоположность — мыльную оперу. Причем чем пафосней и серьезней пытаются изобразить страдания Тоски и Каварадосси режиссеры, тем ненатуральнее они выглядят — что, в принципе, полностью противоречит эстетике веризма, которую проповедовал Джакомо Пуччини, стремившийся к неприкрытой правде жизни и реалистическим, неходульным персонажам. В благородном деле возвращения к авторскому замыслу на помощь Налетовой придут опытный дирижер Вольф Горелик и молодые солисты труппы Музыкального театра, на радостях от возвращения домой готовые петь круглые сутки.