Михаил Барышников “Мгновения”

Михаил Барышников — фотограф? Бросьте. Дома перед зеркалом округлите руки перед собой, встаньте в первую позицию и назовите себя балериной. Или танцовщиком — если вы мужчина. Вы будете причастны к балету в той же степени, что Барышников — к фотографии.

Понятно, что это не дело его жизни. Дело его жизни — танцы: в примороженном Мариинском (Кировском) театре 60-х, в American Ballet Theatre, по всему миру и, наконец, в собственной The White Oak Company — там немолодой уже танцовщик сейчас занимается созданной специально для него хореографией. В классических и неоклассических балетах, в которых он выступал в молодости, он был азартен и категорически несентиментален; в модерне, ставшем его приютом в нынешние дни, он цепок, внимателен и горько-мужественен — без соплей. И тут мы попадаем на его фотовыставку. На ней он собрал все, что в свое время решительно выкинул из своих танцев. На сцене он суперпрофи, а в Пушкинском музее нам предлагается взглянуть на вполне ученические упражнения — неизбежные фрукты, томительные пейзажи, непременные тени на асфальте. Даже в слезоточивых сюжетах (скажем, в "Жизели") Барышников на сцене выдавал трагедию, а не сантименты — а на выставке мы полюбуемся на портреты детишек.

Танцовщик-урбанист, выкинувший пейзанские идиллии на свалку истории, Барышников-фотограф застывает в умилении перед лошадью и вывороченными пластами земли; человек, никогда не совпадавший на сцене с толпой, на снимке под названием "Париж" показывает нам Эйфелеву башню сквозь дождливое стекло.

Отпечатанный экземпляр доказательства того, что великие люди могут быть катастрофически банальными, можно приобрести за полторы тысячи долларов. Тираж ограничен.