Мир Альфреда Хичкока

От книги про Хичкока, тем более с таким завораживающим названием, ждешь чего-нибудь невероятно глубокого и основательного. Ну в самом деле — это же не угрюмый Сокуров, не откровенный циник фон Триер и не примитивист Китано (предыдущие фигуранты кинотекстов издательства «НЛО»), а гигант-весельчак, ровня Эйзенштейну! В священную корову Хичкока превратили еще в 1950-х французские критики. Американские интеллектуалы считали его фильмы-саспенсы зрелищем низкопробным, французы же заявили, что именно саспенс и есть синоним зрелища. С тех пор каждое новое поколение критиков и культурологов с радостью узнавало в Хичкоке своего парня. Так что сейчас интересно уже не что именно имеет значение в фильмах Хичкока (судя по количеству аналитической литературы, тут имеет значение все), а почему.

Первая половина книжки, написанная питерским театро- и киноведом Мариной Жежеленко, как раз об этом «всём». «Психонализ по Хичкоку», «Хичкок и модернизм», «Загадки без разгадок„ (это о „Птицах“), глава о детстве и отрочестве. Тон — терпеливый, снисходительно-разьясняющий. Настоящий школьный учебник! И, как почему-то принято в школе, все самое интересное — вскользь, скороговоркой. Взять к примеру психоанализ. “Фрейдизм хичкоковских фильмов не был серьезным, потому что сам Хичкок не относился к нему серьезно„. Разумеется, Хичкок относился к психоанализу с усмешкой (он вообще был ироничным человеком), но, во-первых, это была усмешка смертника: режиссер страдал эксцентричной, аристократической фобией — боязнью яиц. А во-вторых, рациональные соображения режиссера тут совершенно неважны — потешаясь над аналитиками в „Завороженных“, он тем не менее снимал фильмы так, словно правой его рукой водил Зигмунд Фрейд, а левой — Жак Лакан.

Как и тенденциозному школьному учебнику (выявить эту тенденцию — задача для отдельного исследования), тексту Жежеленко не чужды подтасовка фактов и авторская трактовка канонических понятий. Например, макгаффин по Жежеленко — это шутка. Ничего себе шутка!

Вторая половина „Мира Хичкока“ жестче. Она содержит подробный пересказ „39 ступеней“ и „Головокружения“ (рассказчик — философ Борис Рогинский, слегка путающий понятия „саспенс“, „триллер“ и „хоррор“) и последующий покадровый разбор фильмов с выводами вроде “Верил ли Хичкок в очищающую силу своего искусства, в поэтическую справедливость?..» Да к черту справедливость! Объясните нам лучше, почему нападают птицы!