Changes
О мероприятии
Ковальски — типичный немец-хорошист, поздний ребенок, рожденный в недрах берлинского клуба Tresor и навсегда завязший в техно-музыке конца 90-х. Следить за развитием его карьеры не так интересно, как наблюдать, скажем, за техно-гением Риккардо Виллалобосом. Однако Ковальски подкупает нонконформизмом: для него характерен быстрый и насыщенный звук — что входит в противоречие с положением о техно как жанре, требующем некоторой аскетичности. «Changes» — отнюдь не сдержанная работа: никакой сухопарости, никакой экономии …
Ковальски — типичный немец-хорошист, поздний ребенок, рожденный в недрах берлинского клуба Tresor и навсегда завязший в техно-музыке конца 90-х. Следить за развитием его карьеры не так интересно, как наблюдать, скажем, за техно-гением Риккардо Виллалобосом. Однако Ковальски подкупает нонконформизмом: для него характерен быстрый и насыщенный звук — что входит в противоречие с положением о техно как жанре, требующем некоторой аскетичности. «Changes» — отнюдь не сдержанная работа: никакой сухопарости, никакой экономии сил. Сейчас все говорят о минимал-техно — так вот Ковальски представляет другой полюс: он техно-максималист.