О-й. Поздняя любовь

В названии спектакля Дмитрия Крымова по не самой востребованной пьесе Александра Островского «Поздняя любовь» «О-й» — не только сокращение фамилии автора. Это еще и выражение почти детского удивления: «Ой! История-то какая трогательная». Старая дева, дочь обнищавшего стряпчего, так полюбила молодого проигравшегося адвоката, что даже без особой надежды на взаимность готова выкупить его долги, украсть у отца ценный документ, и все это с простодушной верой в то, что любовь победит. И если не приведет любимого к венцу, то уж точно вернет на путь праведный.

Так прямо и выложить подобную сентиментальную историю сегодняшним зрителям, стесняющимся простых чувств как слабости, режиссер не рискнул. Да и опыта чувств у его исполнителей — по большей части студентов его выпускного курса в ГИТИСе — не хватает. Вот и затеял Крымов травестийную клоунаду, где все женские роли играют мальчики, а мужские — девочки. Вроде игра у нас такая, плюшками (гримом, толщинками, париками) мы тут балуемся, оттягиваемся по полной, современные акценты раскидываем, не до тонкостей нам. Сегодняшний мужик — не герой. Вот пусть старых адвокатов и нуждающихся в их услугах купцов сыграют тщедушные девчонки, весело шевелящие наклеенными бровями и шамкающие якобы беззубыми ртами. Зато хваткой домовладелице и сговаривающейся с ней вдовушке, бьющейся за мужнино наследство, мужская сила как раз пригодится. И огромный навесной бюст одной, и накладной зад другой никак не помешают им под финал устроить между собой настоящий рукопашный бой без правил.

Однако за всеми гэгами, переодеваниями, за радостной студенческой импровизацией все отчетливее проступает сюжет. А он про любовь. Про настоящую, самозабвенную до смешного, до глупости. Ту самую старую деву Людмилу играет Мария Смольникова. Уродующий ее комичный грим, порывистая, почти судорожная пластика нисколько не скрывают искренности чувств и даже не делают их смешными. И то, как путается она в огромной своей косе, бросившись спасать любимого. И то, как в поисках нужного ему пистолета выбрасывает на общее обозрение свое дешевое грубое белье. И то, какой нелепой кляксой смотрится на фоне роскошной соперницы. Ради него она готова на все и жертвы никакой в том не видит. И уж совсем не смешно то, что любовь ее так никому и не понадобилась. Выручила — спасибо, но душа ее любимого для нее так и осталась «недорогим роялем», ключ от которого потерян. По Островскому, все кончилось свадьбой. И по Крымову — свадьбой. Вот только жених на свадьбе застрелился.