Михаил Барышников. Я выбрал свою судьбу

На обложке имени автора нет — есть лишь имя героя. Что с точки зрения коммерции не удивительно: Барышникова знают все, об Аловерт слышали лишь балетоманы. Петербургская кулисная девушка, из ассистента кафедры истории Средних веков ЛГУ переквалифицировавшаяся в театральные, а затем в балетные фотографы, дружила с Барышниковым в период его работы в Мариинском (тогда Кировском) театре, уехала в Штаты через три года после него и снимала его там. Очень неплохой фотограф (скорее документалист, чем художник), она зафиксировала многие спектакли Барышникова, которые без нее остались бы только в легендах: видео еще не существовало, а немногие кинопленки, снятые официально, после побега танцовщика по приказу начальства были уничтожены.

Большая часть книги Аловерт — именно петербургские воспоминания, подробности балетной жизни конца 60-х — начала 70-х, тем книга и интересна (помимо коллекции отличных снимков, в том числе редко публиковавшихся). Властвование начальника-премьера Константина Сергеева (от участия в его «Гамлете» Барышников отказался, дерзко заявив, что не может полчаса стоять в аттитюде, означающем «быть или не быть»); вечное вычисление стукачей в своем кругу; барышниковские романы (иногда описанные автором с надменной насмешкой над влюбленными дурочками, полагавшими, что много значат в жизни великого танцовщика).

Американская часть менее интересна: Барышников в Штатах кинулся в новую хореографию, пробуя на прочность всех — от Баланчина до Твайлы Тарп, Аловерт же осталась в плену старой советской любви к балету сюжетному и «классическому». Их дорожки разошлись — и потому хроника перестает быть личной. И необходимых в книге о заокеанской жизни Барышникова сюжетов (если уж не говорить о неинтересной Аловерт хореографии) — истории его сотрудничества с American Ballet Theatre, его скандального ухода, а главное, так и не проясненных до сих пор обстоятельств взаимоотношений с Александром Годуновым (не помог товарищу-беглецу или не мог помочь, или специально помешал?) — нет вообще. Но зато есть фотографии — вплоть до последней премьеры, «Запрещенного Рождества» Резо Габриадзе — и три интервью с Барышниковым разных лет. Что для танцовщика, крайне неохотно общающегося с прессой, совсем немало.