Дождь

Цирк сегодня — это больше, чем круглая арена с жонглирующими тюленями, а клоун — не просто аниматор с красным носом с детского утренника. Сегодня разница между цирковым представлением и театральным спектаклем может быть практически неосязаема. В спектакле «Дождь» канадского цирка «Элуаз» над этим даже немного поиронизировали. Две женщины выходят на сцену и начинают спорить, чем цирк отличается от театра, а в это время сверху спускаются две громадные лодки. «Ну вот видишь, — говорит одна женщина другой, — вот эти лодки — это же театр». «Я вижу механиков, которые держат тросы, — отвечает вторая, — это цирк».

Иными словами, цирк — это работа, когда интрига создается не драматургией, а смертельной петлей под куполом. Впрочем, в канадском «Дожде» есть и петля, и драматургия, сложившаяся из архивных фотографий 20-х годов. «Я сам — из семьи фотографов, — рассказывает режиссер спектакля Даниэле Финци Паск, — мой прадед был фотографом, и дед, и отец, а мама увлекалась рисованием. Я вырос в мире, где воспоминания складывались из моментов, вырванных из времени и замороженных навсегда. В своих спектаклях я просто стараюсь сделать так, чтобы картинка ожила».

Чтобы картинка ожила, сцену театра им. Моссовета зальют водой, в которой будут играть и плескаться артисты. «Дождь» — спектакль ностальгический, поставленный по фотографиям 20-х годов, здесь мужчины все сплошь в смешных облегающих купальных костюмах и женщины в строгих платьях и шапочках. Лить будет как из ведра, и даже пройдет гроза.

Короткие истории призваны напомнить об ощущении, когда ребенком выходишь во двор прыгать по лужам и радуешься, промокая до нитки. История тут не так важна — она сводится к тому, что цирковые артисты готовят шоу. Своего рода «театр в театре», необходимый, чтобы окончательно истончить и без того тонкую грань между представлением и реальностью.

«Элуаз» — коллектив прославленный, уже не раз обернувший свое шоу вокруг Земли в прямом смысле слова — «Дождь» играли даже на круизных лайнерах. Здесь, пожалуй, чуть больше трюков — в том числе и высшей акробатической сложности — и чуть меньше показательной красивости, чем в представле- ниях их знаменитых земляков «Цирка дю Солей» . Дело в том, что, поскольку действие происходит в 20-е годы прошлого века, кудесники из «Элуаза» не используют ни одного трюка, технически невыполнимого в то время: здесь нет видео, нет сложной современной машинерии, но есть живые музыканты — пианист, играющий задом наперед, и скрипач, наяривающий на скрипке, свернувшись в три погибели в маленьком чемоданчике. Только ловкость и никакого мошенничества — качество, об утрате которого давно плачут циркачи всего мира.