Севильский цирюльник

Опера про везунчика-парикмахера, решающего матримониальные проблемы, — выбор для «Геликон-Оперы» нетипичный. Для Дмитрия Бертмана, отца и матери этого театра, в последние годы гораздо более предпочтительным репертуаром были всяческие редкости: чего стоит одна “Сибирь„ Джордано, безвестного итальянского автора конца XIX столетия, или “Упавший с неба„ Прокофьева — парафраз на никому не нужную и всеми забытую прокофьевскую оперу “Повесть о настоящем человеке„. Если другие театры, обращаясь к вечнозеленым хитам, следуют ожиданиям публики, то “Геликон„, готовя “Цирюльника», наоборот, вгоняет в ступор: чего еще ожидать от самой непредсказуемой труппы Москвы — непонятно.

Интрига заключается в том, что опера Россини — чистый, можно сказать, наивный образец комического жанра: ни психологических характеристик, ни скрытых подтекстов, ни эротических аллюзий. Как без всего этого антуража будет обходиться Бертман, любящий подразнить публику? Можно предположить, что действие оперы, сочиненной по знаменитой пьесе Бомарше, перенесут в наши дни. Еще можно предположить, что доктора Бартоло, воспитателя насмешницы Розины, терзает буйная эротическая страсть к своей подопечной, а не меркантильные интересы, как явствует из первоисточника. Граф Альмавива, герой-любовник, скорее всего, будет пучками излучать сексуальные флюиды.

Единственное, что не очень понятно, — как можно переиграть образ Фигаро: хотя — включаем формальную логику — с человеком, у которого по роду деятельности в руках опасная бритва и ножницы, соскучиться невозможно.