Заповедник

«Заповедник», если коротко, главное произведение неофициальной городской литературы эпохи застоя. Такой апгрейд «Утиной охоты», без лишнего пафоса, просто и дико остроумно. Герой «Заповедника» — тридцатилетний бездельник, alter ego писателя, который нигде не печатается, много пьет и часто ссорится с женой. Сбежав в Пушкинские Горы халтурить экскурсоводом, он честно пытается жить по-человечески, то есть не пить, но, как говорят в таких случаях, тщетно. Главная его черта, как ни парадоксально — беспощадная трезвость взгляда. А если учесть градус безумия советской действительности (да и любой, в принципе), понятно, что ирония и алкоголь — единственные способы выжить.

Вообще, конечно, идея ставить «Заповедник» на театральной сцене — довольно смелая. Книга Довлатова — формально внутренний монолог. Действия почти никакого, сюжета практически нет. Диалоги отрывистые, множество персонажей — главная же сложность состоит в том, что довлатовский текст самодостаточен, и — на первый взгляд, во всяком случае, — в интерпретациях не нуждается.

Впрочем, Василий Сенин — режиссер с непростой репутацией эпигона Кирилла Серебренникова — к любому классическому произведению находит оригинальный подход. Так в шекспировской «Мере за меру» за благородной историей братскосестринской любви скрывалось обличение президентского режима, а «Мудрец» Александра Островского повествовал о брежневских номенклатурщиках. «Заповедник», говорят, тоже будет не столько про эстетику застоя и тихое диссидентство, а больше про то, какие карикатурные черты приобретает любой культ, даже если его объект — Пушкин. Еще говорят, что у Сенина появится новый персонаж, а именно сам Александр Сергеевич, который станет соучастником всех перипетий (человек с бакенбардами теперь вызывает устойчивые ассоциации с Росомахой из «Людей Икс»). Главного героя играет Артур Ваха, внешне напоминающий Довлатова в американские годы, он по своему амплуа мало похож на рефлектирующего интеллигента, переживающего кризис среднего возраста. Героям Вахи всегда была свойственна прямолинейность и цельность. Но, вполне вероятно, именно такой герой и нужен режиссеру в его настойчивых поисках нетрадиционной концепции.