Британский дизайн: от Уильяма Морриса к Цифровой революции

Миновав античных гигантов в Греческом дворике, вы попадаете в маленький зал, где у входа стоит стул. «Стул Макинтош» — не из тех, что показывают сейчас на ретроспективе звезды шотландского модерна в Музеях Кремля, но, понятное дело, обладающий типичными признаками — высокой спинкой и геометрическим декором — и явно на ту выставку дающий ссылку (благо до нее — рукой подать). А рядом с работой Макинтоша — напоминающий ледяную глыбу стул из стекловолокна «Общая динамика» и кресло «Впечатление» из поставленных «на дыбы» фанерных реек — оба от молодого дизайнера Джулиана Майора.

Образцы цветастых набивных тканей классика Уильяма Морриса, подставка для тостов второй половины XIX века и дизайна Кристофера Дрессера керамическое блюдо с павлином от соратника Морриса — Уильяма Моргана, а еще вазы авторства Майкла Идена, которые то, кажется, из шипов склеены, то из обрезков бумаги, а на самом деле из «высококачественного нейлона с мягким минеральным покрытием» и с «3D печатью посредством послойного сплавления». Современники вовсю экспериментируют с технологиями, и, например, повальную моду на 3D Дэниел Уидриг поставил на службу самой моде: сначала разработал с голландским модельером Айрис ван Харпен «первую в мире коллекцию одежды, напечатанную на 3D-принтере» (ее тут нет), а опробовав таким образом технологию, взялся за украшательства — аксессуары то есть. В ГМИИ на обнаженную грудь манекена спускается, изгибаясь, стального цвета колье-воротник из серии «Кинезис» — с помощью 3D-сканирования Уидриг, как сообщает пояснение, «добился полного совпадения естественных изгибов тела модели и сложной геометрии каждого украшения». А плюс ко всему этому в стеклянной витрине лежат столовые приборы от мировой архитектурной знаменитости Захи Хадид.

Словом, разнообразие необычайное, так что порой, кажется, норовит впасть в разнобой. Организаторы уверяют, что смысл — в сопоставлениях XIX века и нынешнего времени. Да, тут пора сказать, что показ сделан не только вместе с Московским музеем дизайна — он сделан им вместе с лондонским Музеем Виктории и Альберта и просто демонстрируется в Пушкинском. Директор Пушкинского музея Марина Лошак, еще будучи арт-директором Музейно-выставочного объединения «Манеж», позвала туда и Музей дизайна, который, однако, при следующем руководителе в Манеже не удержался — и теперь вот сделал выставку на Волхонке. Лошак вообще считает, что дизайну музей должен уделять «особое внимание», и намерена выделить под этот сюжет площади в будущем музейном городке. Ну а что до теперешней выставки, обещанные сопоставления можно найти в вариации 2006-го на тему рисунка Уильяма Морриса 1887-го «Ветви и ивы» — только современник Кристофер Пирсон сделал картинку движущуюся: видео, на котором то ветви растут, то медитативно падают листья.

Моррис искал красоты в прошлых эпохах, лелеял мечту о возвращении к средневековому ручному труду и стал пионером «Движения искусств и ремесел». Его современник Кристофер Дрессер тоже стал пионером — только промышленного дизайна — и предпочитал лаконичные формы, отчего его вещи выглядят сделанными если не сегодня, так вчера. Если принять такой «антагонизм» как два возможных пути развития, то создается впечатление, что Морриса (хотя его имя и стоит в названии выставки) история дизайна решила не заметить, что вообще-то неправда. Судя по экспозиции, дизайнеры стройными рядами пошли именно за Дрессером. И хотя от числа работ, конечно, создается эффект изобилия (несмотря на то что их всего-то около трех десятков), но принцип подбора остается очень часто непонятным. То есть если дрессеровские столовые предметы вполне встают в один ряд с работами Захи Хадид, то какой путь проделал дизайн, например, от макинтошевского стула до современного эргономичного кресла из реек, остается гадать.

Иллюстрация: Сара Энголд (род. 1982) Анемона «Кларис». Абажур. 2011 Акрил, лазерная резка, ручная сборка. Предоставлено “Sara Angold Studio” Фотография “Sara Angold Studio”