Господа Головлевы

Новая работа Кирилла Серебренникова подтверждает его репутацию режиссера, не делающего ничего случайного. «Господа Головлевы» Салтыкова-Щедрина на Малой сцене МХТ появились вслед за «Лесом» Островского на Основной. Классика в руках главного на сегодня московского режиссера выдает его художническую программу куда лучше, чем простенькие и эффектные постановки современных пьес.

История падения семьи, изнутри подтачиваемой греховными наклонностями, в спектакле «Господа Головлевы» переведена в масштабную картину падения человека, отечества, ну и мироздания заодно. Эпиграфом вынесены строчки Блока: «Грешить бесстыдно, непробудно», напечатанные в программке поверх развалин Вавилонской башни. Собственно, именно в таком ключе, сопрягая бытовое с метафорическим, и сделан весь спектакль. Этюды семейных склок положены на тихое и настойчивое жужжание мух, бьющихся о стекло. Очередную смерть сына или внука Арины Петровны «отмечают», зашивая сюртук, как брюшину, суровыми белыми нитками. После этой операции покойник встает и уходит, а ближе к финалу все убиенные выстраиваются в проемах задника, сильно напоминающих и деревенский нужник, и деталь погоста.

Язык, которым «Головлевы» переведены на сцену, стилистически не однороден. Есть тут и подробно-реалистически разыгранные сцены разборок мамы с сыном. Диктаторшу Арину Петровну Алла Покровская прекрасно превращает в несчастную и вовремя раскаявшуюся мать, а Иудушка в исполнении приглашенного из «Табакерки» Евгения Миронова — жертва ее неправильного воспитания. Есть и убойный «символизм», когда Иудушка бредет по заснеженному кладбищу и падает среди холмиков, чтобы уснуть раз и навсегда. Стилистическая сбивчивость как будто и не противоречит структуре спектакля, в которой каждый эпизод разыгран этюдным методом, а актеры играют выпукло-ясно. Режиссер даже слегка «кинофицирует» зрелище, отбивая одну сцену от другой титрами на маленьком экране. Но в нужное настроение попадает только один персонаж. Это — красавица Аннинька, сыгранная Евгенией Добровольской просто и страшно. И появляется она в самом конце трехчасового представления. Вот когда внучка Арины Петровны, кочующая актриска, после тяжких жизненных испытаний возвращается в родное гнездо, чтобы сесть с его опустившимся хозяином за стол, выпить и поговорить по душам, сложносочиненный, но порой неубедительный спектакль обретает дыхание. Очень точное и тошнотворное.