Тщетная предосторожность

В 1789 году Жан Доберваль сидел с друзьями в кабачке в парижском предместье и праздновал получение нового заказа на постановку: его позвали в театр Бордо.

Предложение было весьма кстати. Артистическая карьера подходила к концу (46 лет для танцовщика — приличный возраст), карьера балетмейстера в Парижской опере шесть лет назад закончилась финансовым крахом. Долги были столь велики, что пришлось задуматься о побеге из страны, чтобы не оказаться за решеткой. Доберваля спасла Дюбари, фаворитка Людовика XVI. Она объявила сбор средств в помощь бедствующему таланту, и король первым поставил свое имя в подписном листе. Все придворные поспешили последовать его примеру — 90 000 франков избавили артиста от тюрьмы. Проблема была лишь в том, что хореограф не знал еще, на какой сюжет ему сочинить заказанный спектакль. На стене кабачка висела картинка: нежно обнимающаяся парочка и старик, строго взирающий на молодежь. "Новый балет готов!" — воскликнул Доберваль, взглянув на этот лубок. 1 июля 1789 года в Бордо прошла премьера "Балета о соломе", и с тех пор уже более 200 лет его танцуют по всему миру.

Танцуют, хотя от оригинала в нем давно почти ничего не осталось. Другое название, другой композитор (Луи Герольд, партитура 1828 года), другой хореограф (Фредерик Аштон, 1960 год), только вот сюжет — все тот же. Но балетные упорно отсчитывают историю "Тщетной предосторожности" (в русском переводе XIX века — "Худо сбереженной дочери") от Доберваля. На деле от изящной французской игрушки только история и осталась: зажиточная деревенская вдова, стремящаяся выдать дочку за богатого недоумка, оказывается обманутой бедным работником и собственной дочкой, влюбившейся в батрака. Из предосторожности мать запирает девушку на сеновале, не зная, что там уже спрятался ее воздыхатель — естественно, после этого их остается только поженить.

В хореографии постановки царствует классический английский комический стиль — чуть грубоватый, очень подробный и действительно очень веселый. Сэр Фредерик Аштон, один из основателей британского балета (до Второй мировой его в Англии не было как такового), личный друг королевы, эксцентрик и эстет, завещавший права на спектакли своим многочисленным любовникам, сочинил множество деревенских танцев. У него пляшут куры и петух, батраки и работницы, коронный номер — у самой вдовы Симоны (кстати, традиционно мужская роль). Артисты с упоением играют французов (по сюжету) и англичан (по танцевальному стилю) одновременно. А публика радуется им и первому балету, в котором в качестве героев появились простые люди, а не титулованные или божественные особы. Посмотрите этот спектакль, через две недели после премьеры которого снесли Бастилию.