Татуированная роза

Больше всего переживаешь за здоровье актеров. Полки-ящики на авансцене прибиты так низко, что их вот-вот кто-нибудь заденет головой. А самое впечатляющее в спектакле – профессиональное исполнение итальянских арий Ниной Мещаниновой. И хотя ее Серафина делла Роза поет негромко, словно про себя, сильный голос актрисы звучит выразительно. Хотя и несколько странно для окружающего антуража – портновских манекенов, “красного уголка” с ликом Пресвятой Девы Марии, урной с прахом погибшего мужа и горящих свечей. По краям сцены в беспорядке размещены автомобильные стекла, фары и детали кузова – это метафора катастрофы, автомобильной и жизненной. Тоскуя по любимому, Серафина отрекается от всего мирского и ведет себя, по категоричному выражению собственной дочери, омерзительно. Она задирает юбку школьной учительнице, срывает одежды со священника, появляется на людях в нижнем белье. Она всех поголовно считает грешниками, но ведет счет своим ночам любви. С дочерью Розой (Екатерина Культина) у героини запутанные отношения. Святой отец де Лео (Вадим Прохоров) пытается примирить всех и вся, но молодому актеру недостает убедительности, и его нравоучения раздражают. Действие оживляет шофер Альваро (Дмитрий Бульба), в котором Серафина неожиданно находит родственную душу – или душу покойного мужа? Бульба старательно изображает влюбленного “деревенского дурачка”: забавно нервничает, глупо суетится, некстати конфузится, свистит, рычит, размахивает руками и выразительно “работает лицом”. Иногда, правда, чувство меры изменяет ему, и тогда актеры играют уже не драму, а трагикомедию. Мистики и образности в спектакле очень не хватает. А история с козлом, который топчет помидоры в огороде Серафины, вызывает почему-то хохот вместо досады – на обстоятельства, на условности, на вторжение в личное пространство, на правила, по которым нам предписано жить, на чувства, которые положено испытывать.