Андре Бутцер

Гари Татинцян продолжает привозить в Москву художников, едва обративших на себя внимание. Вот и Андре Бутцер — имя практически незнакомое, в громких проектах не засвеченное, зато с ним работает галерея Макса Хетцлера, в арсенале которой самые яркие звезды. Бутцер — почти самоучка, в 1996-м вместе с друзьями он организовал в Гамбурге «Академи Изотроп» — анонимная группа занималась самообразованием, устраивала теоретические дискуссии, выпускала журнал, участвовала в выставках по всей Европе. В 2000-м Бутцер оставил коллективное творчество ради самостоятельной карьеры, с тех пор устроил несколько персональных выставок в галереях, но совсем от работы в соавторстве не отказался, его новое берлинское детище называется Institut fu..r SDI-Traumforschung.

Шесть картин, специально сделанных для выставки в Москве, — две монохромные и четыре цветные — не очень отличаются от тех, которые Бутцер показывал на других выставках. На огромных — два с половиной на три с половиной — и очень цветных холстах изображена всякая всячина, напоминающая о доброй половине всяческих «измов» прошлого века, работах разных художников — знаменитых и не очень, а также трудах неизвестных граффитчиков и каракулях несмышленых детей. Мятежные немцы исправно поставляют новых экспрессионистов. Несмотря на очевидную любовь к работам многочисленных предшественников и миру Уолта Диснея с Микки-Маусом, Бутцер создает собственный миф, путаную, веселую и очень жизнеспособную историю. На его картинах вырезанные из тыкв морды и маски смеющихся мертвецов путаются в цветных линиях и ярких пятнах. Непонятно, их глумливые улыбочки принадлежат распавшимся на части персонажам или сами мордочки — случайно подхваченные художником обрывки мультфильмов и комиксов. Эти адские смеси похожи на своеобразную живописную помойку, плотно набитую использованным уже другими художниками хламом: образами массовой культуры и формулами высокого искусства, цитатами из комиксов, работ группы «Кобра» и влияний незабвенного немецкого экспрессионизма.

Выполнено все на высоком техническом уровне: подлинный темперамент не сымитируешь, настоящее буйство не изобразишь. Вооруженный опытом XX века, придумавшим множество разнообразных оправданий и теоретических обоснований для спонтанного, не скованного обязательствами творчества, весельчак Бутцер ни в чем себе не отказывает, тем более что живопись уже не считается мертвой, а яркие смеси фигуративных фрагментов с абстракциями даже вошли в моду.