Кукольник

Четверо аккуратных молодых
людей (чокнутая эпилептичка,
юноша-модель, девочка-скульптор и модный фотограф) приезжают в лесистую глубинку позировать косой мастерице-кукольнице. Жить они остаются тут же, в небольшом доме-музее, в неприятных номерах, украшенных частями белолицых манекенов. Разумеется, в первый же вечер постояльцы начнут шастать там, где не следует, и всем им ну почти всем рано или поздно открутят головы.

Навскидку кино с таким сюжетом представляется, может быть,
и не выдающимся, но небезынтересным примером восточного
фильма ужасов. Вдобавок в Кукольнике играют молодые знаменитости местного значения: куклу-убийцу играет Ен-Кьенг Лим,
снявшаяся в модном корейском
арт-хаусе Воскрешение девочки
со спичками и народной комедии
Ноль за поведение, а живучую
скульпторшу Ю-Ми Ким, главная героиня Телефона, Звонка
корейского разлива. Впрочем,
здесь актерский состав уместнее
было бы назвать ингредиентами
всем исполнителям ролей потерпевших Кукольник предлагает маловыразительные роли
мясных полуфабрикатов. Столкнувшись с неожиданно жестоким
и осмысленным поведением манекенов, отутюженные корейские
мажоры не дают стрекача, а звонят родителям: Мама, как звали
мою куклу? Ту, в красном платьице? или разражаются кислыми
мистико-философскими монологами о душе. Это, разумеется, ничуть не спасает их от карающей
длани из ПВХ.

Удивительную инфантильность
речей и поступков жертв можно
объяснить национально-жанровой спецификой: в конце концов,
и герои славных японских хорроров, с которых списано все страшное корейское кино, традиционно
отличаются невысоким IQ. Но вот
чем объяснить то, что, несмотря
на живописные повешения с четвертованиями и непременные минуты злого затишья перед очередной экзекуцией, в фильме нет ни секунды саспенса? Наверное, отсутствием клея, так необходимого, чтобы скрепить в жуткий механизм приторную сентиментальность и показушный гиньоль. Ни следа гения. Ни намека на злодейство.