Искусство колоратуры

На случайного прохожего с огромных плакатов устремлены два счастливых взора. Она — необыкновенно красива естественной природной красотой, которой не нужен визажист. Он — не красавец в обывательском смысле слова, но мужчина импозантный и привлекательный. По отдельности они хороши, но столь яркое впечатление, что от них невозможно оторвать глаз, они производят именно тогда, когда находятся рядом друг с другом. Это не голливудские небожители, а две настоящие легенды оперной сцены. Их альянс — новая, самая популярная сказка для любителей самого странного сценического жанра.

До Нетребко и Виллазона парный конферанс в опере был своего рода экзотикой — ведь звезда должна царить на сцене единолично. Если случаются в партитурах такие неприятные моменты, когда свой триумф надо разделить с кем-то, то воспринимаются они как исключение, а не правило, — ну, спели разок вместе, а на поклоны выходят по отдельности. Паваротти на заре своей карьеры много пел с Джоан Сазерленд, Каррерас — с Монтсеррат Кабалье и Агнес Бальтца, но титул "сладкой парочки" до сегодняшних триумфаторов удалось завоевать, пожалуй, только Анжеле Георгиу и Роберто Аланья. В их случае, впрочем, интриги было мало — штампы в паспортах черноокой румынки и француза итальянского происхождения сводили всю романтику на нет. А тут — почти киношная интрига: по жизни русская красавица и ее мексиканский кавалер идут совершенно самостоятельно, а на сцене независимо от исполняемого произведения и климатических условий между ними всегда возникает испепеляющая страсть, от которой плавятся воздух и мозги тысяч меломанов.

Первая встреча двух певцов состоялась в Мюнхене летом 2003 года — тогда Анна Нетребко пела Виолетту в "Травиате" в Баварской государственной опере, а Виллазон был ее Альфредом. С первого спектакля всем как-то сразу стало ясно, что эти двое идеально подходят друг другу, причем не только в вокальном отношении. Немцы называют таких певцов Buehnentiere — "животными сцены", что подразумевает под собой умение быть абсолютно естественными в искусственно созданных условиях оперного спектакля, непосредственно и искренне реагировать на действия партнера. И у Анны Нетребко, и у Роландо Виллазона с первых реплик наладился совершенно особенный контакт друг с другом. Если бы они не пели, а просто говорили, то у постороннего наблюдателя сложилось бы впечатление будничного разговора (если, конечно, под буднями можно подразумевать ту самую испепеляющую страсть и сопровождающие ее сцены ревности, безумия, убийств и прочую оперную дребедень). В их дуэте нет ни грамма фальши, театральной картинности, когда заранее запрограммированный нежный взгляд или томный вздох вызывают столь же предсказуемую умильную реакцию публики. Не отклоняясь ни на шаг от написанного в нотах, они могут импровизировать оттенки настроений и чувств, что делает их совместное существование на сцене настоящим триллером для публики. Так что неудивительно, что теперь они почти везде поют вместе — и будут петь, по словам Анны Нетребко, как минимум до 2010 года.

Москве несказанно повезло — она услышит лучший оперный дуэт мира не в 2038 году (не секрет, что большинство звезд доезжает до Москвы лет через тридцать после своего расцвета), а уже в следующее воскресенье. Причем такая честь — дуэтная программа, где не путаются под ногами другие вокалисты, — столице выпала прямиком после Цюриха, где в ноябре прошлого года на огромном стадионе состоялся первый дуэтный бенефис Анны и Роландо. Поводом для выяснения отношений и взаимных признаний станут сцены из "Лючии ди Ламмермур" и "Любовного напитка" Гаэтано Доницетти, "Манон" Жюля Массне и других опер прекрасной романтической эпохи, которая столь идет голосам певцов. Стадион, решила Московская филармония, это все-таки слишком, поэтому центром российско-мексиканской дружбы и любви выбран вместительный Концертный зал им. П. И. Чайковского. По слухам, помимо двух обязательных отделений, звезды готовят еще и третье — целый набор бисов. На Западе существует традиция пускать на бисы тех, кому не досталось лишнего билетика. У нас такого обычая нет, тем более, что в КЗЧ и так яблоку негде будет упасть — заветные контрамарки уже сейчас грозят стать библиографической редкостью.