Steve Vai

До середины 90-х Стив Вай воплощал лучшие черты гитарных виртуозов-современников: быстр, как Ингви Мальмстим, мелодичен, как Джо Сатриани, харизматичен и «мачист», как Эдди Ван Хален. Но давние увлечения взяли верх, и Вай двинулся в сторону крупных и экспериментальных форм — поближе скорее к Стравинскому, чем к Led Zeрpelin. Он вообще поклонник симфонизма, концептуализма и академизма — всему этому его научил Фрэнк Заппа, когда взял к себе в Mothers of Inventions 18-летним вундеркиндом.

Поэтому у музыки Вая, несмотря на ее формальную принадлежность к хард-н-хеви, есть один минус — под нее нельзя трясти башкой. Поход на его концерт сравним с визитом в БЗК, где голова неподвижно внимает с открытым ртом. Зато можно орать, свистеть, топать и размахивать руками.

Сейчас Ваю 47, а последний альбом с помпезным названием «Sound Theories I & II» он записал с госоркестром Нидерландов. Но выглядит он все тем же демоническим красавцем, каким был 20 лет назад в фильме «Перекресток», где изображал гитариста, продавшего душу сатане. С тех пор Вай ежедневно медитирует и не ест мяса, зато в одном треке по-прежнему может сыграть столько нот, сколько иной музыкант не сыграет за всю жизнь, а девочки на его концертах продолжают стонать.