Герой семьи

Стареющий иллюзионист Ники (Жерар Ланвен) собирает на похороны близкого друга, владельца кабаре «Голубой попугай» (Клод Брассер), парочку своих детей и двух бывших жен (Катрин Денев и Миу-Миу). Те, как выяснится позже, в разное время были любовницами умершего и всерьез рассчитывают увидеть свое имя в завещании. Впрочем, мало кто сомневается, что львиная доля наследства достанется Ники.

Вопреки всеобщим ожиданиям покойник отписал свое любимое детище двум отпрыскам Ники, которым оно абсолютно не нужно. Брошенная мужем злобная фурия и респектабельный гей мечтают только о том, чтобы поскорее сбыть с рук так некстати свалившееся на них кабаре. Но их отец, которого до этого они видели от силы пару раз, уверен, что его друг оставил им самое дорогое вовсе не для продажи. В результате клуб устоит, бывшие жены радостно наклюкаются вместе, заезжая певичка (Эммануэль Беар) затащит Ника в постель и изольет ему душу. Словом, каждый получит то, что ему нужно.

«Герой семьи», как и многие французские фильмы, хорош вовсе не сюжетными хитросплетениями или хлесткими диалогами. Красавец-француз, мечущийся между двумя бывшими женами и еще одной женщиной, — сюжет, как, собственно, и дележка наследства, настолько банальный, что не стоил бы и упоминания. Но режиссер Тьерри Клифф пошел своим путем, в его фильме главное — та самая обаятельная суета, которая так украшала французские фильмы пятидесятых. Здесь все постоянно куда-то торопятся, на ходу решая мировоззренческие вопросы типа «что важнее — личная свобода или соблюдение правил хорошего тона». Здесь походя ругаются, рыдают, целуются, проклинают, прощают, а к концу фильма эта компания чужих друг другу людей начинает демонстрировать такие сплоченность и великодушие, что, не будь это французы, можно было бы обвинить авторов в лицемерии. Но у здешних актеров и актрис переходы от ненависти к любви получаются настолько органичными, что можно только завидовать. Собственно, эта легкость, помноженная на «цвет французского кино», и есть главное достоинство фильма.

Привычно прекрасная Беар, обернувшись в черную шаль, поет джазовый стандарт «When Some- body Thinks You’re Wonderful». Еще более величественная, чем прежде, Денев кокетничает с собственным сыном и рыдает у него на плече от любви к Ники. Миу-Миу корчит рожицы и, похоже, радуется каждой своей морщинке. В общем, если можно говорить о несгибаемом оптимизме, хеппи-энде и полном торжестве справедливости в современном кино, то как раз в таком, почти карикатурном и одновременно очень красивом варианте.