Майкл Чанс (контратенор) и ансамбль Musica Petropolitana

Для отечественных меломанов контратеноры всегда были чем-то вроде Синей птицы — знали о них все, но никто никогда не видел. В Советском Союзе мужчина, поющий голосом, сравнимым по диапазону с женским контральто, вызвал бы массу нареканий морально-нравственного толка, но в Западной Европе они существовали на протяжении нескольких веков и имели не меньше работы, чем, скажем, баритоны и сопрано. Правда, и им судьба подстроила ловушку: какой-то умник с музыковедческим образованием предположил, что контратеноры, по сути, не слишком отличаются от легендарных певцов-кастратов, царивших на оперных сценах в XVIII веке. Этот предрассудок зашел так далеко, что одному из самых знаменитых контратеноров 1970-х, британцу Джеймсу Боуману, приходилось во все концертные турне таскать за собой фотографию жены и детей — дабы никто не усомнился в его репродуктивной способности. Сейчас, впрочем, образованным европейцам и американцам, у которых «производство» контратеноров тоже налажено прекрасно, все это кажется не более чем сказками. Но в России они все еще видятся пришельцами с другой планеты.

Мужчины, поющие бестелесными, безвибратными и гибкими голосами, никак не соответствуют нашим представлениям о мужском вокале — идеальным голосом на Руси считается бас Федора Шаляпина, от силы которого трескались граненые стаканы. Контратеноры — не те люди, которые сокрушают силой связок и наполняют собой стадионы, они существа более изысканные и камерные. Майкл Чанс, ко второму десятилетию своей карьеры ставший почти иконой для приверженцев аутентизма, — как раз идеальный певец для небольшой аудитории, которой может поверять все тайны песен Перселла, кантат Баха и опер Генделя. Кто-то предпочитает более богатый, чувственный тембр Дэвида Дэниелса, более изощренную вокальную технику Филиппа Ярусского, более экстравагантную манеру Дерека Ли Реджина — других представителей славной когорты контратеноров, — но все признают, что в умении говорить с публикой «по душам» Чансу нет равных. Кроме того, нельзя не восхититься его изысканным, английским обаянием — как у всех истинных британцев, неброским даром постепенно, исподволь завоевывать расположение слушателя.

Майкла Чанса очень хорошо знают в Петербурге, где он много раз бывал на фестивале старинной музыки. Заполучить его туда в первый раз — а это было в конце 90-х — удалось ансамблю Musica Petropolitana, группе людей, сплоченных общей любовью к барокко и Ренессансу. Понятное дело, что, наигравшись с Чансом, «петрополитановцы» не смогли отпустить певца в Москву одного, и для их совместного визита избрали идеальную площадку — палаты Высоко-Петровского монастыря, которые создают нужный настрой для старинной музыки. Осенним вечером здесь будут звучать сочинения Перселла, Генделя и Вивальди — самая прекрасная для тихого английского голоса музыка.