Запах легкого загара

Роман Виктюк наконец оправился после недавнего нападения и семидесятилетнего юбилея и теперь выпускает в своем театре премьеру, после которой на драматургическом небосклоне, возможно, загорится новая звезда.

Семья собирается, чтобы отпраздновать день рождения дочери — старой девы. Внезапное появление некоего молодого человека вносит полную неразбериху в их и без того сложные отношения. Так вкратце можно пересказать содержание пьесы молодого драматурга Даниила Гурьянова, которую поставил в своем театре Роман Виктюк.

Мы очень переживали, когда на вас летом напали.
К счастью, сейчас все в порядке. Как раз недавно мне делали томографию. И удивительно, как все там становится прекрасно. Даже мой врач академик Виктор Николаевич Балин сказал: «Какие у него прекрасные мозги!» Три раза повторил.

Вы умеете открывать новых драматургов. Как к вам приходят пьесы?
Сейчас новых пьес появляется много, как грибов после дождя. Я помню, как впервые прочитал Николая Коляду, заболел им и поставил в Америке. Помню, как мы ходили с Вампиловым по московским театрам с пьесой «Прошлым летом в Чулимске» и нас отовсюду прогоняли. То же самое было с Людмилой Петрушевской. Эфрос мне сказал: «Забудьте про “Уроки музыки”». Тогда я отнес пьесу в университетский театр и стал ставить там. На одну из репетиций Талызина, которая играла в этом спектакле, привела Петрушевскую. Вдруг посреди репетиции из зала раздались рыдания. Я закричал: «Прекратить, здесь вам не театр!» А Талызина мне шепчет: «Это же наш драматург, Петрушевская». Таких встреч с удивительными драматургами было очень много.

И как, например, вы вышли на пьесу «Запах легкого загара»?
Все предопределено. Кто-то нас сводит. Как-то весной в Большом зале Консерватории на концерте прекрасной певицы Елены Образцовой в антракте ко мне подошел юноша, Даниил Гурьянов: «Я не решаюсь вам отдать свою пьесу…»

Что для вас главное в театре: текст или форма?
Безусловно, форма. Форма — это содержание. Вот в этой пьесе, казалось бы, семья, ужин, празднично накрытый стол. А если задуматься, это пьеса о клетке, в которой живет каждый из нас, о тюрьме, и эта тюрьма — время, из этой тюрьмы невозможно выбраться. Здесь у каждого свои нары. И когда в этих обстоятельствах появляется человек оттуда, из настоящей тюрьмы, он тут же осваивается, попадает в родную среду.

Что бы вы сейчас назвали своим главным достижением в театре?
Это тот момент, когда ты можешь сказать: «Занавес», — и он тихо-тихо закроется. А за ним останутся мои дети, мои спектакли, их более 250. Это боль, она будет биться, как волны, как море, а может быть, как хаос. Потому что только из хаоса все и происходит в моей жизни.