VOOM. Портреты Роберта Уилсона

На синем фоне под дождем в одних трусах стоит Брэд Питт и держит в руках пистолет. Обложка журнала Vanity Fair с этим портретом работы Роберта Уилсона потрясла всю Америку. По лицу актера текут слезы, смешиваясь с дождем, а затем он медленно поднимает пистолет, прицеливается, пять раз стреляет и пять раз осечка. Дождь заканчивается. Одна минута тридцать секунд.

Что бы Уилсон ни делал: ставил семидневную «оперу молчания» на горе в Иране или снимал для своих портретов совершенно незнакомого человека — весь секрет в свете. Поправит подсветку, переставит лампу — и лицо человека выглядит совершенно иначе. И еще важна каждая секунда — уилсоновский актер, что бы он ни делал, всегда внутренне отсчитывает ритм, всегда знает, когда на сороковой минуте третьего часа он должен повернуться к зрителю спиной.

В этом смысле «живые» портреты — продолжение Уилсона — театрального режиссера. Он даже начинал проект как театральный: снимал человека для видеоролика к спектаклю и понял, что хочет создать из таких портретов целую галерею. Условий было два: перевернуть экран, чтобы портреты стали вертикальными, и выстроить их в полный рост.

Задуманное в семидесятых осуществилось только в двухтысячных. Сначала придумали вертикальные экраны в человеческий рост. А потом Уилсон снимал плачущего Брэда Питта, Вайнону Райдер, закопанную в гору песка, Стива Бушеми в роли мясника с освежеванной тушей за разделочным столом, Джонни Деппа в виде гангстера тридцатых годов в мехах и золотых цепях, Михаила Барышникова в образе пронзаемого копьями Святого Себастьяна.

Помимо «коротких» портретов есть и длинные. Например, Жанна Моро в течение трех часов изображает Марию Стюарт. Или черная пантера, которая сорок минут лежит и смотрит в камеру. Художник рассказывает, что для этого пришлось отпустить ее с поводка, и сорок минут вся группа снимала, буквально не дыша от страха. Сочетания цвета, света, движения и неподвижности в портретах — абсолютно арифметические, поверни какая-нибудь Изабель Юппер не вовремя голову — и эффект исчезнет.

Оторваться практически невозможно: отвернулись от портрета — и он уже живет совсем другой жизнью. Забавно, что сам Уилсон свои портреты за объекты элитарного искусства не считает. Он настаивает, что его картины должны жить на автобусных остановках, в переходах метро, в залах ожидания аэропортов. Чтобы на них можно было смотреть бесконечно не как на произведение искусства, а как на рекламные билборды — элементы повседневной жизни.