Дорога в Рим

Мадановых в конце октября сменил Саид Атабеков. Шымкентский бунтарь и философ, один из числа «красных трактористов» — участников творческого объединения «Кызыл трактор», спровоцировавшего целую волну в современном искусстве Казахстана. Атабеков традиционен до неприличия — его работы созданы из самых что ни на есть этнических образов, но они словно вывернуты наизнанку. Например, часть конструкции колыбели  составляет автомат, или камень, вставленный в Коран, как символ язычества.

Саид не так яростен и вызывающе зол, как, к примеру, Канат Ибрагимов, не настолько склонен к иронии, как Ербосын Мельдибеков или Трякин-Бухаров. Он бывает жестким, хотя и отчаянно сопротивляется жестокости. Иллюстрация — его проект «Сон Чингисхана», когда после покаянной молитвы Атабеков падал на землю, а соратники обводили его силуэт краской. В результате от властителя оставался только криминальный след на земле. Или «Сын Востока» — мальчик, фигура которого словно распята на крестовине шанырака. В его обнаженной искренности очень много от традиций акына, воспевающего что он видит, честно и без прикрас. Работы Саида Атабекова лаконичны и легко читаемы даже не слишком подготовленным человеком.

На этой выставке представлено несколько серий. Вас развеселит коллекция восточных халатов Атабекова. По-восточному пестрые и щедро простеганные снаружи, они шокируют изнанкой, изготовленной из военного камуфляжа. Все просто и понятно без долгих объяснений искусствоведов.

Видео «Кокпар» на четырех экранах, где происходит жесткая борьба, тоже настолько явно погружает зрителя в кровожадное месиво, что ассоциации выстраиваются сами.

Поэтичная серия «Дорога в Рим», давшая название всей выставке, похожа на лирический кюй. Все фотоработы объединяет заниженная линия горизонта и демонстративно точно размещенные по центру предметы и образы. Это может быть столь излюбленная автором колыбель с автоматом, трактор или мазар. Из родных степей зритель переносится в Стамбул, и та же игра происходит с кораблями, застывающими на линии горизонта. Такие композиции рождают смутное ощущение вечного движения, нелепого в свой статичности. Словно во сне, в котором все происходит тем медленнее, чем больше усилий ты прилагаешь. Здесь можно проводить параллели с азиатскими мечтами о прогрессе и фактическом скатывании назад, о разрыве между декларацией рывка вперед и тягой к традиционным патриархальным устоям.

Суверенный азиат Атабекова не склонен к сопротивлению и протесту. Противостояние может быть только в чудаковатости. Возможно, это тезис самого художника, который любит выступать в роли эдакого нищего проповедника, юродивого, одетого в костюм дервиша.

При чем здесь Рим? Тоже можно попытаться выстроить ряд: все дороги ведут в Вечный город, значит, мы все туда идем и никак не можем прийти.