Следы на мне

Гришковец может говорить о чем угодно, но это всегда — рассказ о себе. И хоть впечатления предсказуемы, поскольку прием у Гришковца один — он описывает события и людей таким якобы простодушно-провинциально-детским взглядом, — все равно захватывает.

В «Следах на мне» девять портретных зарисовок. Безумный декан факультета, давивший студентов, которые хоть как-то выделялись на общем фоне. Человек из народа — колоритный сельский алкоголик Михалыч. Пьяница — сосед-участковый, который устраивает во всем доме потоп, а на жалобы отвечает: «Не суетись, сосед. Я приехал — покой закончился, извиняй». Два друга юности, Серега и Макс, ухитрявшиеся жить красиво в любых обстоятельствах. Например, один из них «прогуливался по проспекту Металлургов, по бульвару Строителей или по улице Химиков как по Оксфорд-стрит или Елисейским Полям». Кстати, этот рассказ называется «Зависть». Вообще это название подошло бы всей книге.

По сути, Гришковец завидует своим героям. Он откровенен с читателем: говорит о том, в чем ему за своими персонажами не угнаться. Он никогда не станет фанатичным борцом за идею, как безумный декан, или классным работягой, как Михалыч, он не убежден свято в собственном праве на беспредел, как сосед-участковый, и, в отличие от Сереги и Макса, не научится гулять по проспекту Металлургов как по Елисейским Полям. Вообще-то Гришковец достиг куда большего, чем все персонажи «Следов» вместе взятые. Но в том-то и фокус, что, рассказывая о них, он ни разу не опускается до снисхождения, а наоборот — завидует им белой завистью и этого не скрывает. Иными словами, в очередной раз создает впечатление подкупающей наивности.

Гришковец всегда пишет о себе любимом, однако первый его роман — «Рубашка» — прекрасен тем, что там есть еще и другие живые, тщательно прописанные персонажи. В «Реках» и «Планке» снова царил один Гришковец. А в новом цикле рассказов он создал целую серию живых портретов, которые оставляют следы не только на нем, но и на его прозе.