Непристойная Бетти Пейдж (2005 год)

Продавец журналов с фигуристыми блондинками в пеньюарах тянется под прилавок и достает черно-белую брошюрку: с обложки глядит крепко связанная аппетитная брюнетка с резиновым кляпом во рту. Покупатель тянется к внутреннему карману пиджака — но не за деньгами, а за значком, чтобы крикнуть: «ФБР! Вы арестованы!».

Эх, если бы тон всей картине задавала именно эта прелестная миниатюра! Тогда фильм о Бетти Пейдж, королеве пин-апа 1950-х, золотой мечте тогдашних американских дальнобойщиков, тинейджеров и военнослужащих, мог бы стать действительно презанятным зрелищем. По крайней мере, не хуже 8- и 16-миллиметровых эротических фильмов с самой Бетти Пейдж, которые сейчас почитают за самую настоящую классику и издают на DVD серии Cult Epics. Однако режиссера Мэри Хэррон, автора «Американского психопата» и изысканного стилиста (что видно хотя бы по проделанной в «Бетти Пейдж» цветокоррекции), волнует явно не то, какой путь проделала дылда Бетти, прежде чем угодила в объятия порноиндустрии. На байопик это не тянет. История прописана местами по-феминистски тенденциозно (суровый южанин-папа, пережитое в юности изнасилование, неудачный брак), а местами халтурно (чтобы уличить мисс Хэррон во лжи, стоит всего лишь зайти на официальный сайт главной героини). Все конкретные биографические детали не то чтобы вгоняют в сон, но существуют где-то на втором плане — мимо подпольных фотографов, например, превративших Бетти в знаменитость, фильм и вовсе проскакивает без остановки.

Хэррон жаждет копнуть поглубже, высветить, так сказать, сам феномен Бетти — девушки с чистыми помыслами, но в грязном бизнесе. И поэтому для нее важен не порок, а сэндвич, который сияющей Бетти вручают перед первой откровенной съемкой, и то простодушие, с которым она стягивает с себя трусы. В принципе право на такой подход дает сама модель, которая в 1958 году ни с того ни с сего зашла на баптистскую службу да и оставила срамные обложки ради службы Господу. Однако ответа на вопрос, почему Бетти так поступила, фильм не дает и остается просто утонченным стилистическим упражнением — но не более того.