Спасибо
О мероприятии
На новом альбоме Земфира, будто продолжая одну свою старую песню, мечется между плеером и веером. На стороне веера — образ, схожий с НЭПовской богатой кокаинеткой: бледное лицо, болезненная худоба, взвизгивания и заламывания рук, кабацкие клавишные переборы, тексты с конструкциями «я Вас — но Вы» и обращение «господа». Плеер представляют никуда не девшиеся изношенные джинсы, гитарные запилы и рифма «пятница — колбасится». В песне «Воскресенье» Земфира рассказывает о своем …
На новом альбоме Земфира, будто продолжая одну свою старую песню, мечется между плеером и веером. На стороне веера — образ, схожий с НЭПовской богатой кокаинеткой: бледное лицо, болезненная худоба, взвизгивания и заламывания рук, кабацкие клавишные переборы, тексты с конструкциями «я Вас — но Вы» и обращение «господа». Плеер представляют никуда не девшиеся изношенные джинсы, гитарные запилы и рифма «пятница — колбасится».
В песне «Воскресенье» Земфира рассказывает о своем чудесном распорядке дня, в «Доме» радуется уютному жилищу, после чего в «Я полюбила вас» признается, что «выбрала жизнь, стоя на подоконнике». Выбор, видимо, сделан совсем недавно, впечатления свежие, а ощущения от перерождения передаются и вовсе в реальном времени. В итоге «Спасибо» — это радостная ода жизни, передозировка свежим воздухом после безвылазных недель в душном помещении. Эйфория призывает то блаженно обмахиваться пресловутым веером, то брыкаться и истошно орать, как в песне «1000 лет».
Земфира утверждает, что у нее никогда не было такого вдохновения, а сам альбом считает лучшей своей работой. В реальности это самый странный ее альбом. В нем уже почти нет наивности, но остается искренность; еще жива «та» Земфира, но не оформилась «другая». Желание рассказать обо всем вылилось в удивительное попурри с маниакально-депрессивным циклом. Стили разбегаются: в одной песне — кабаре, в другой — советская эстрада, в третьей — бойкий пост-панк; за каждой самодовольной поп-балладой идет истеричный рок. Как и саму Земфиру, так и слушателя рвет во все стороны, но, к сожалению, не в клочки. Остается не ощущение культурного шока или откровения, а смущенная растерянность и вопрос «что это было?».