Роберто Зукко

«Роберто Зукко» — пьеса надорванного сознания и усталой души. Француз Бернар-Мари Кольтес написал ее об убийце-философе, постоянно забывающем свое имя и тоскующем о солнце. Кама Гинкас превратил это сочинение в негромкий спектакль. Такой размеренный, будто речь идет не о жутком маньяке, а о простых буднях какого-то незатейливого производства.

Сдавленное пространство (зрители сидят прямо на сцене, совсем близко к актерам) похоже и на мрачный цех, и на облезлый подземный переход. Отсюда давно выкачали воздух, а заодно все мысли, чувства и желания. Обитатели тоннеля живут словно по инерции. Кто-то нехотя шутит, кто-то так же нехотя убивает, другие лениво спускают трупы в подпол. Никто никого не боится и ничего не ждет. Здесь не кричат от испуга и не цепенеют от ужаса. Но от размеренности страшных дней оторопь берет. В атмосфере тотального равнодушия живут люди-оборотни, меняющие личины, но сохраняющие неизменную серую суть.

Многие актеры, занятые в спектакле, играют по нескольку ролей. Ольга Демидова — несчастную старую деву и блестящую даму. Андрей Бронников — очумевшего алкаша и интеллигентного господина. Но при внешнем отличии, виртуозно подчеркнутом актерами, все эти персонажи, будто клоны, одинаково аморфны и категорически не способны к любому действию. А Алексей Дубровский и Сергей Лавыгин, преуспевшие в многочисленности изображаемых лиц, даже не утруждаются поисками различий. Тюремщиков, комиссара и инспектора, зевак, глазеющих на выходки Зукко, они играют в стиле ироничной клоунады. Охраняют и ловят своего «подопечного» бандита они так же по-клоунски, спустя рукава. Да и как по-другому поступить с этим странным громилой? Зукко Эдуарда Трухменева — мощный атлет с глазами больного ребенка и тонкими пальцами музыканта. Видеть в этом наивном поэте убийцу довольно странно. Его не воспринимают всерьез ни преследователи, ни даже жертвы. Только мама (Виктория Верберг) совершенно искренне мечется от любви к ненависти. Да и та больше похожа на какой-то фантом, а не на человека.

Самая живая в этой истории — безымянная девочка, пронзительно сыгранная Еленой Лядовой. Пылкое, искореженное существо, прекрасное и уродливое в превращениях характера. Послушание, стыд, ярость, слепое обожание, циничное прозрение — вспышки и угасания резких перепадов ее состояний.

Изломы и надрывы души — постоянная тема Камы Гинкаса. В своих наиболее значительных постановках он разрабатывал ее на материале русской литературы или истории, прослеживая сложный путь сознания от нормы к безумным и глубоким озарениям. «Роберто Зукко» к таким исследованиям не располагает. В мире, где правит равнодушие, все ясно с самого начала. Возможно, именно поэтому спектаклю недостает внутренней энергии. А отдельные яркие сцены лишь подчеркивают вполне закономерную монотонную вязкость действа.