Российский национальный оркестр п/р М. Плетнева

Последние несколько лет Москве было трудно пожаловаться на нехватку произведений Вагнера в своем музыкальном рационе — всю громадную тетралогию «Кольцо нибелунга» и «Тристана и Изольду» сюда привозили Мариинка с Валерием Гергиевым, по-европейски качественной постановкой «Летучего голландца» порадовал Большой театр. Однако в своем привычном оперном формате Вагнер остается лакомством для просвещенных — посади нормального человека в кресло оперного театра на четыре с половиной часа, которые идет «Тристан», и на третьем часу беспрерывного любовного томления героев он медленно начнет сходить с ума. Может быть, именно по этой причине сочинения Вагнера стали необыкновенно популярны в более облегченном концертно-симфоническом формате — из партитуры с легкостью изымаются вокальные голоса (благо они многократно дублированы инструментами), из самих опер выбираются лучшие фрагменты, и блюдо, что называется, готово к употреблению широким кругом слушателей.

Сам Вагнер был бы страшно огорчен, если бы узнал, что будучи оперным композитором внес самый большой вклад в историю… симфонической музыки. Вокалистам в его произведениях приходится нелегко, в то время как оркестр переливается разнообразием всех своих тембровых красок. Блестящие фанфары в хрестоматийном «Полете валькирий», звуки девяти (!) наковален в сцене ковки меча в «Кольце нибелунга», изображающие небесное сияние скрипки в «Лоэнгрине» — за все это Рихарда Первого, как в шутку называют Вагнера студенты Консерватории (Рихардом Вторым был Штраус), любят больше, чем за бесконечные монологи его героев, вынужденных перекрикивать оркестр и интонировать со сцены путаные, написанные самим композитором тексты на старомодном немецком. Поэтому Михаил Плетнев, впервые обращающийся к Вагнеру за время работы с Российским национальным оркестром, решил обойтись без вокалистов.

За отведенные ему два часа дирижер успеет пробежаться по основным вехам в карьере самого амбициозного и самого смелого автора XIX столетия. Тональность задаст увертюра к ранней опере «Риенци» — первому произведению, где можно опознать фирменные черты вагнеровского стиля. Фрагменты из «Тангейзера» и «Нюрнбергских мейстерзингеров» уведут в атмосферу немецкого Средневековья, не аскетически-мрачного, как принято думать, а светлого, наполненного ликованием и тонкой поэзией. После чего настанет черед вступления и Смерти Изольды из «Тристана» — музыки, которая с наибольшей силой воплотила вагнеровскую idee fixe — экстаза любви в смерти. Все второе отделение отдано «Кольцу нибелунга» — из всех четырех опер будет сыграно по одному эпизоду, причем Плетнев выбрал далеко не самые известные фрагменты. «Вход богов в Валгаллу» из «Золота Рейна» — триумфальное шествие, сменяемое сакральной сценой заклинания огня из «Валькирии» и поэтическим «Шумом леса» из «Зигфрида». Закончится же все, как и полагается у романтиков, плохо — финальной сценой из «Гибели богов», где громоподобный конец света тем не менее озарен сияющими мажорными красками.