Любовь и карты

На самом деле произведение классика называется «Невольницы» и посвящено бессовестным женам, считающим себя рабынями, а своих мужей — прирожденными картежниками и исключительными свиньями. Скромный режиссер Красовский придумал зажигательное название — «Любовь и карты», он посчитал, что оно понравится публике куда больше скучных «Невольниц». И не ошибся. Зал на спектакле полон и благодарен — уход главного героя преуспевающего дельца Стырова (очень неплохая работа Юрия Дуванова) со сцены сопровождается продолжительными аплодисментами. А поцелуй его неверной жены Евлалии (Людмила Халилуллина) с молодым помощником Мулиным (Евгений Самарин) — бурной овацией.

Рассуждать о спектакле Красовского в категориях театрального искусства так же бессмысленно, как и задаваться вопросом, почему Островского (чья смелость в изображении купеческой жизни в конце позапрошлого века, мягко говоря, пугала современников) у нас теперь ставят исключительно как мастера водевилей с необязательной моралью в финале — не стоит бежать от хорошего мужа к плохому любовнику. Ну и пусть ставят, в конце концов это хорошо сделанный драматический сюжет. Есть, где развернуться актерам — у Островского даже эпизодические роли выписаны как главные. Есть, что показать художнику по костюмам — у Татьяны Терентьевой все три женских персонажа переодеваются по десятку раз. Есть, за чем спрятаться режиссеру: интрига и прописанные репризы — хорошая ширма. Правда, главная героиня разговаривает таким пронзительным голосом, что по ходу действия невольно проникаешься симпатией к ее доверчивому и вечно занятому мужу. Впрочем, в оригинале мужья тоже должны были вызывать больше сочувствия, чем их безголовые злобные супруги.