Книга расставаний

«Книга расставаний» — не мемуары в привычном смысле слова: в ней нет ничего о семье, детстве и ранней юности. Жизнь нынешнего профессора РГГУ (Вадим Гаевский ведет мастер-класс на кафедре истории театра) будто начинается с поступления на театроведческий факультет ГИТИСа в 1946 году, и главы посвящены не первофй публикации, первому допросу в Госбезопасности или первой (и поныне единственной) жене, а коллегам, учителям, друзьям. Эти воспоминания о них, собранные вместе, практически составляют историю русской театральной критики XX века.

Но книга не могла бы быть более личной, даже если бы Гаевский описал на ее страницах быт московской послевоенной коммуналки. В ее главах есть краткие определения (разница петербургской и московской театроведческих школ, динамика изменения взглядов на балет одного из главных исследователей первой половины ХХ века Юрия Слонимского), но более всего — живые и пристрастные описания людей, выбравших эту странную профессию театроведа.

Рыцарь МХАТа Павел Марков (в булгаковском «Театральном романе» — Миша Панин), о котором много спорили, за Станиславского он или Немировича-Данченко, а лучшие тексты написаны им вовсе о Сулержицком, Вахтангове и Михаиле Чехове. Владимир Голубов-Потапов — автор влюбленной книги об Улановой и одновременно агент МГБ, отправленный всемогущей «конторой» организовывать смерть Соломона Михоэлса и погибший вместе с ним. Татьяна Бачелис — в определениях Гаевского — одновременно «визионер» и «инженер-конструктор», изменившая театру с кино и написавшая книгу о Феллини (она звала его Федей, и в главе о ней — еще и хроникальная заметочка о том, как нервничала, чуть не бегая по потолку, в московской гостинице Джульетта Мазина, во время кинофестиваля высчитывавшая шансы на вручение Феллини Гран-при за «8 ½»).

«Книга расставаний» — потому что рассказано только о тех, кого уже нет на свете. С героями не сводятся счеты, и, хотя было бы невероятно интересно прочитать о длившемся десятилетия противостоянии Гаевского и петербургской гранд-дамы балетоведения Веры Красовской, здесь мы этого не дождемся, в тексте — лишь о ее достижениях и о том, как замечательно она выглядела на портрете. Притом что книга вовсе не следует принципу «о мертвых либо хорошо, либо ничего» (совершившие мелкие и крупные негодяйства персонажи называются поименно), «Книга расставаний» все же предназначена стать «книгой встреч». В предисловии Гаевский пишет о том, как влюбился в театр — одновременно в живую сцену и сочинения о ней. Кстати, главной любви автора — балету — отведен специальный раздел, где повествуется о том, как танцевали «Жизель» Уланова, Плисецкая и Бессмертнова. Так вот, его книга — она для тех, кто не боится «подсесть» на балет, заболеть театром раз и навсегда. Встретиться и не расставаться.