Сад

«Сад»: Чернила и мраморный дог

Автор: Нелли Когут

Спектакль на сцене Электротеатра Станиславский вышел уже после того, как Денис Азаров возглавил художественное руководство Театра Романа Виктюка. Первые результаты на вмененной ему сцене еще только предстоит оценить, но уже можно сказать, что лаконичный театральный хоррор «Сад» стилистически и концептуально ближе именно Электротеатру.

В совместном проекте с агентством «Арт-партнер XXI» сначала живая, а потом в виде призрака испанская гранд-дама в исполнении Юлии Ауг выясняет отношения со своими близкими и силой любви поворачивает ход истории.

Драматургический материал, а именно лежащая в основе спектакля пьеса Алексея Шипенко, переплетает несколько популярных в народе мотивов вроде невозможной любви и борьбы за власть, дополняя их существенной долей мистики с элементами триллера — здесь будет и общение с мертвыми, и отравление, и даже эксгумация. Фабула, будто специально, выбрана такая, чтобы пощекотать нервы.

К португальскому королевскому двору из Испании прибывает невеста наследного принца в сопровождении своей компаньонки Инес де Кастро — именно последняя станет настоящей любовью португальского инфанта, будущего короля Педру. Она родит ему троих детей, переживет его законную жену, но сама взойдет на престол только после смерти. По приказу действующего короля Афонса IV Инес была казнена, дабы наследники от незаконной жены принца не могли впоследствии претендовать на титул монарха. Дождавшись кончины отца, Педру извлек из могилы тело возлюбленной, посмертно устроил процесс коронации и отомстил убийцам несостоявшейся королевы.

Действие помещено в белое пустое пространство — выложенную кафельной плиткой комнату, напоминающую то ли морг, то ли больничную палату (художник Николай Симонов). Это пространство безвременья, где встречаются разные эпохи, здешний и потусторонний миры.

Героиня проживает выпавшие на ее долю события как по-настоящему мистический опыт и описывает свои чувства в дневниках, на основе которых и строится повествование. Счастье от материнства и редких свиданий с мужем соседствует с ощущением близости конца. Инес предпринимает неудачную попытку отравиться чернилами, начинает лунатить, а во сне ее предчувствие смерти находит воплощение в образе красивого и опасного мраморного дога.

Одна из самых запоминающихся сцен спектакля — собственно процесс коронации тела мертвой Инес и присяга подданных извлеченной из могилы королеве. В какой-то момент створки стены этой комнаты раздвигаются и открывают пространство тронного зала. Над Инес, облаченной в торжественное красное платье с простирающимся по сцене шлейфом, нависает огромный скелет в черном жабо. Перекличку со стилем раннего Ренессанса продолжают похожие воротники на перформерах, которые время от времени появляются на сцене и бросают многозначительные взгляды.

Такая драматически мощная, сочетающая в себе одновременно несокрушимую силу и бесконечную нежность темперамента актриса, как Юлия Ауг, — пример идеального кастинга. Ей удалось в предложенном материале найти то, что, возможно, в нем и не предполагалось. Например, передать состояние вынужденной самоизоляции Инес, во время бесконечных беременностей отосланной подальше от двора и посторонних глаз. Ауг использует тему основанной на социальном базисе клаустрофобии и умножает ее на муки замкнутости в собственном сознании, снах и навязчивых видениях.

Несмотря на некоторые намеки на историзм в костюмах, как и на сам сюжет, для нас скорее уже сказочный, Ауг не пошла по пути создания образа неведомой испанки, ставшей жертвой игр португальского престола. Перед нами прекрасная, восторженная, полнокровная, умеющая любить по-настоящему современная женщина. События 700-летней давности — исходное обстоятельство, радости и переживания — универсальные, вечные и очень понятные.

Ее судьба, точнее пережитый слом, находит отражение и в характерах детей — от первой дочери, активной и жаждущей жизни, прозванной за это Бешеной, до погруженного в свои размышления, равнодушного ко внешнему миру Монаха. Эта палитра от безграничной открытости и счастья просто от пребывания в этом мире до смиренного одиночества — грани самой Инес.

Монах — еще одно важное действующее лицо этой истории. Мы застаем его в саду, уже в качестве послушника монастыря, когда он ведет воображаемый диалог с матерью, с прошлым и своими страхами. Тихие и пронзительные размышления в исполнении тонкого артиста Евгения Капустина начинают и завершают спектакль.

Актерская работа Ауг и Капустина вдыхает жизнь в тяжеловесный, местами перегруженный текст Шипенко. А также в статичную, не очень изобретательную режиссуру Дениса Азарова, который создал удачное и подходящее пространство для существования литературного материала, но ненароком превратил артистов в часть общей неподвижной инсталляции.

Стоить сказать, что история сама по себе творит волшебство, и магия встречи с искусством на спектакле непременно случится. Хотя бы от еще одного напоминания о том, что после гибели физической оболочки ничего не исчезает. Как и всегда, любовь оказывается сильнее смерти.