Василий Теркин

Герой героем: «Василий Теркин» в «Школе драматического искусства»

 Автор: Нелли Когут

«Василий Теркин» – спектакль очень яркий, как говорится, хорошо сделанный и крепко сыгранный. Постановка Глеба Черепанова выходит в год 80-летия с выхода первой публикации поэмы Твардовского и доказывает, что текст этот звучит все также свежо. А также то, что за магистральным сюжетом о солдате на войне на самом деле скрывается нечто большее – воплощение вечных человеческих идеалов благородства, чести, стойкости. Теркин олицетворяет собой народ, и то, с чем ему приходится сталкиваться на фронте, – это не что иное, как судьба человека, заброшенная в жестокие и бесчеловечные обстоятельства.

Что интересно, с одной стороны, спектакль соответствует неким «требованиям ГОСТа» в отношении спектаклей на военную тематику – тут и гимнастерки, и шинели, и сколоченные из досок зеленые армейские ящики. С другой стороны, история о похождениях бравого Теркина помещена в игровой мультимедийный супергеройский сеттинг.

Теркин – эпический герой в самом хрестоматийном понимании, некий советский Одиссей или Ахиллес, прошедший через войну и сумевший победить саму смерть. Сегодняшние эпические герои обитают в пространстве комиксов и видеоигр. И тут очень органично выглядит режиссерский прием: каждую главу предваряет видеозарисовка-заставка на экране, где Теркин в духе представления персонажей из какой-нибудь игры-файтинга разыгрывает в пантомиме мини-этюд на тему главы («Теркин ранен», «Поединок», «О любви»…).

Мы понимаем, что он наделен какой-то сверхъественной огромной силой, способностью выстоять в любых обстоятельствах – «русский чудо-человек». При этом невозможно не подумать о возложенной на каждого супергероя миссии – вот на этом хрупком трогательном солдатике и лежит ответственность за спасение всего мира.

В роли Теркина – Андрей Харенко. При всей плакатности и гротескности образа (неожиданно у него то хлопушка выстрелит, а то и вовсе в руках окажется ленточка для упражнений в художественной гимнастике), его Теркин совсем не тот, каким его привыкли изображать – этакий добрый малый, с деревенской простоватостью рассказывающий сермяжную правду войны. Этот Теркин мудрый, знает жизнь во всех ее проявлениях, а потому к окружающим добр и всегда готов или делом, или словом подбодрить.

Костюмы в спектакле отсылают нас к традициям авангарда. Не только на экране, но и на сцене герои выглядят «двумерными», нарисованными. Ордена на груди Теркина, бусы на шее медсестры, патронная лента у солдата – напечатанные на ткани. Такие простые геометрические фигуры, заполненные градиентами чистых цветов – синим, белым, красным, зеленым – можно увидеть на картинах Малевича. Во главе всего здесь стоит цвет и форма. Причем форма самая простая, самая бесхитростная, превращающая человека в эмблему, знак. Условное изображение человека с медицинскими инструментами (медсестра), с гармонью, в высокой папахе и усами (генерал) – незамысловатый образ, при этом несущий в себе важную информацию, возвышающийся до уровня архетипического и поэтому понятный миллионам. И тут эстетика супрематизма оказывается очень кстати, ведь и на войне нет ничего наносного, вся «шелуха» отпадает, оставляя самую суть.

Монтажную, состоящую из отдельных эпизодов структуру собирает воедино прием «театра в театре». Уже в самом начале мы видим, как режиссер распределяет роли, а разыгрывать поэму о Теркине собирается то ли агитбригада (в качестве декораций в ход идет полевая атрибутика – ящики, мешки с песком, куски ткани), то ли киногруппа – сцена кастинга плавно переходит на экран, где появляются начальные титры киноэпизода. Режиссер, которого играет Евгений Поляков, тоже явно из авангардистов, руководящий своими артистами, как марионетками, и выстраивающий геометрически выверенные мизансцены, где особенно важен жест и положение тела – в духе мейерхольдовской биомеханики.

Этот ход выглядит глубоко символичным. В спектакле поэма, изначально не предназначавшаяся для драматического воплощения, раскрывает свою неожиданно яркую театральность. Не иллюстрирует, а дает свою интерпретацию поэтического текста. Разыгрываемый нарочито сценически «Василий Теркин» оказывается еще и способом показать вынужденно существующих в горьких и трагических «предлагаемых обстоятельствах» людей , невольно вовлеченных в исторические события.

Фото: Наталия Чебан и Анна Смолякова