Заповедник

«Заповедник». Уехать нельзя остаться  

Автор рецензии: Маргарита Лялинская

«Заповедник» нельзя назвать редким гостем на московской сцене: уже много лет он остается в репертуаре Театра им. Моссовета, еще недавно шел в МХТ и в Табакерке, а три сезона назад появился в СТИ. При всей разности подходов (Петер Штайн монтировал повесть с другими произведениями писателя, Сергей Женовач — со стихами Пушкина, а Константин Богомолов и вовсе с кэрролловской «Алисой»), эти спектакли объединяла камерность тех пространств, в которых они разыгрывались. Новая версия Игоря Теплова в Театре им. Пушкина впервые выводит «Заповедник» на большую сцену.

Довлатов любим постсоветским читателем — однако ставить его от этого не проще. Столь яркие на бумаге шутки, будучи перенесены на сцену, обычно бледнеют. Мешает и эпичность насыщенного второстепенными персонажами и преимущественно монологического текста. Удалось ли Теплову передать в своей инсценировке довлатовский стиль? И да, и нет. Сохранив сатирические краски писателя, режиссер примешал к ним изрядную долю мелодраматизма: заставил главного героя постоянно возвращаться мыслями к первой встрече с будущей женой, падать перед ней на колени и спешить в аэропорт для голливудского прощания. Там, где Довлатов все же оставляет знак вопроса, — любит Борис Татьяну? — авторы постановки выбирают восклицательный знак.

Впрочем, несмотря на подчеркнутую сентиментальность любовной линии, она в этом спектакле не главная. В центре — не Муж, но Писатель. На всех обитателей Пушкинских гор Алиханов в исполнении Павла Баршака смотрит отстраненно и с исследовательским любопытством, фиксируя все свои наблюдения в блокноте. Не столько эмиграция жены, сколько очередной отказ из редакции заставляет его размышлять о самоубийстве и толкает в запой. Хотя биография Довлатова и его альтер-эго в спектакле прямо соотнесены — в финале в Пушкинских горах появляется дом-музей героя — Баршак не пытается играть реального Довлатова, на которого мало похож. Его Алиханов не циник: не питая иллюзий об окружающей его действительности, он все еще остается визионером и романтиком.

Создатели спектакля с большим энтузиазмом воссоздают на сцене эпоху 70-х: яркие костюмы, брюки клеш, хиты «Песняров» и Рафаэллы Карра. «Заповедник» предстает перед нами сумасшедшим карнавалом с «черноморами» в кольчугах, пионерами, вдруг пускающимися в пляс с транспарантами «Пушкин — наше все», и сотрудниками музея, одержимыми кто водкой, кто Солнцем русской поэзии. Поначалу Алиханов иронизирует над разворачивающимся абсурдом, а потом и сам присоединяется к нему, в пьяном угаре стреляясь с Пушкиным на дуэли.

В эпоху закрытых из-за пандемии границ проживающим за железным занавесом сопереживаешь острее — но актуальности постановке хватает и без этого. Если в недавнем спектакле Студии театрального искусства Алиханова играет 66-летний Сергей Качанов и вся история превращается в ностальгический рассказ героя о давно прошедшем, то в версии Игоря Теплова писатель сильно моложе: играющим в очередь Павлу Баршаку и Владимиру Жеребцову 39 и 37 лет соответственно, но их персонажу, кажется, едва за 30. Не кризис среднего возраста вгоняет этого Алиханова в депрессию, а осознание тотального несовпадения себя и общества, отсутствие надежды на собственную реализацию. Уехать и шагнуть в неизвестность или остаться на Родине, где любить умеют только мертвых? Стать в своих же глазах предателем или продолжить борьбу с режимом, попытки которого подменить настоящее лакированным прошлым хоть и выглядят нелепыми, но оттого не менее страшны? Вот выбор, трагический не столько для героя, сколько для страны, в которой жил Довлатов — и в которой живем мы.