Жестокие игры
О спектакле
Пьеса «Жестокие игры» Алексея Арбузова в новой постановке Евгения Марчелли. Откровенный и беспощадный разговор об инфантильности современного человека, который перестал различать границы между добром и злом, проявлять сочувствие и просто радоваться жизни. Обитающие в агрессивной среде герои жестоки и безразличны не только по отношению к окружающим, но и по отношению к самим себе.
Все, что мне нужно сегодня — это твоя любовь. «Жестокие игры» в Театре им. Моссовета
Автор: Нелли Когут
Евгений Марчелли возглавил художественное руководство Театра им. Моссовета в прошлом году, и «Жестокие игры» по вскрывающей болезненные вопросы взаимоотношений отцов и детей пьесе Алексея Арбузова — первая работа режиссера на Основной сцене. Это своего рода визитная карточка, представляющая язык, стиль и метод нового худрука, в которой можно обоснованно различить черты того, как театр будет выглядеть в обозримом будущем.
Текст Арбузова, написанный в конце 70-х, является проявлением жанра «городской прозы», где в естественных бытовых условиях герои, обычные городские обитатели, сталкиваются с необходимостью решать нравственные и психологические проблемы, связанные во многом с социальной жизнью, сложностью выстраивания отношений с близкими и не очень людьми.
Квартира в самом центре Москвы на Тверской улице в спектакле Марчелли превращена в студию молодого художника с белой циклорамой и профессиональным набором световых приборов; за окном (под колосниками) непрерывно идет снег; хозяин в этом хипстерской модной студии Кай лежит на кровати. Митя Федоров прекрасно воплотил представителя типа, что называется, «новых вялых». В противоположность «сердитым молодым людям», о которых мы узнали в 50-е из пьесы «Оглянись во гневе» Джона Осборна, арбузовская молодежь совсем не собирается протестовать. Этот тот, лондонский вспыльчивый Джимми Портер, также раздавленный окружающей действительностью, в своем гневе искал хоть какого-то душевного подъема. Московский Кай — прямая отсылка к заледеневшему мальчику в плену у Снежной королевы — исступленно разбрызгивает краску по стенам и телам моделей, фотографирует на сверхкрупных планах глаза, губы и руки в попытках вглядеться в какую-то иную реальность за телесной оболочкой, но творчество ему не приносит успокоения. Он продолжает пребывать в состоянии упоительной лени и эмоциональной опустошенности.
Кай и друзья, живущие с ним в его квартире, старательно играют роль культурных людей, но во взаимоотношениях с другими обнажается их душевная черствость, безволие и даже моральная непорядочность. Никита (Нил Кропалов) не преминет воспользоваться уязвимостью их новоявленной соседки-провинциалки. Единственное, что его волнует — собственное честолюбие, желание оставаться первым в спорте и учебе. В спектакле Никита все время ходит в спортивном костюме — где-то за происходящими событиями, мы этого не наблюдаем, у него активная жизнь с напряженными тренировками, на сцене же он то растягивается на полу, то сидит на спиленной ели — все то же состояние апатии и флегматичности.
Такой же внутренне незрелый, как все в этой компании, и Терентий (Иван Расторгуев), неспособный решить проблемы с отцом, а только убегающий от конфликта в спасительную отсебятину в виде творческой самодеятельности. Когда он в синих лосинах и черном парике эмоционально читает «Демона» Лермонтова, все вокруг замолкают, но это лишь подчеркивает неловкость ситуации.
Не особо от них отличается и Неля (Екатерина Девкина), которая после острого конфликта с родителями в розовом дождевике, белом пуховике и куклой под мышкой приехала из Рыбинска в поисках места под Солнцем. Не поступив в медицинский вуз, она пытается решить все проблемы за счет других — сначала живя у Кая, потом — у его двоюродного брата Мишки в Сибири.
У каждого из них своя травма: Кай остается один, пока мама с отчимом живут в Исландии, обеспечивая ему жизнь на расстоянии и присылая время от времени формальные «отписки»; Терентий рос с отцом-алкоголиком, который выгонял его на улицу (в роли его отца, Константинова, — Александр Бобровский, который в общем-то эпизодической роли играет целую судьбу персонажа); Неля воспитывалась авторитарными родителями, но, чуть вдохнув свободы, беременеет, под давлением идет на аборт и, не в силах оставаться в родном доме, вынуждена скитаться по углам.
Этих героев Марчелли из эпохи застоя переселяет в наши дни. Из советского времени здесь остался разве что советский сервиз «Тюльпаны» Дулевского фарфорового завода, да и он воспринимается теперь как винтажный предмет интерьера. Однако понятно, что для любого художника верный способ двигаться вперед — постоянно обращаться к своему прошлому, рефлексировать свои границы и тем самым раздвигать их. Пойдя по пути историзма, современный зритель узнал бы себя и проблемы сегодняшнего времени — ничего в этом смысле не изменилось, но «осовременив» материал без лишней документальности, режиссер сделал очевидными не только сами проблемы, но и то, откуда они растут, их «археологию». Ведь герои образца 1978 года, то есть времени написания пьесы, — это родители сегодняшних молодых людей, представленных на сцене.
Второе действие дает нам определенный контраст по отношению к первому — мы оказываемся в тюменской квартире Мишки Земцова. За сибирский колорит отвечает пышная срубленная ель в углу комнаты. Здесь есть уже намек на уют — Маша (Ирина Климова) наводит порядок, Миша (Антон Аносов) поет слащавую песенку «Миша и Маша жили на свете» и качает колыбель с новорожденной дочерью. Это люди других принципов: они выбирают вечер с гитарой у костра и геологическую романтику, а не вечеринки в пустой квартире и возможность побыть в одиночестве. И все же социальная болезнь, выражающаяся в страхе близости и готовности причинить боль другим, коснулась и их. Маша, недолюбленная девочка из детдома, ради карьеры легко бросает мужа и дочь и отправляется с брутальным ухажером (Андрей Межулис) в экспедицию, а может, и воспринимая семью как покушение на личную свободу.
За семейно-бытовыми проблемами Марчелли замечает и указывает на философские вопросы смысла жизни человека, точнее неспособности из-за эмоциональной атрофии и цинизма обрести его и, наконец, повзрослеть. Однако режиссер не осуждает героев за их жестокость, духовную бедность и последствия их игр с людьми. Напротив, обнаружив эту неприятную реалию жизни, он стремится осмыслить ее средствами театра.
Так, в конце первого действия, всю сцену заполняют около 50 артистов, и это один из самых впечатляющих моментов спектакля — хор, исполняющий песню австралийского электронного дуэта Shouse All I Need Is Your Love Tonight. Действительно, все, что всем нужно сегодня — это любовь.