Михаил Шуфутинский: «Я товар штучный»
Несмотря на то что многие наивно полагают, что популярный шансонье по-прежнему кочует между двумя городами — Москвой и Лос-Анджелесом, Михаил Шуфутинский уже двадцать лет живет в Москве. Незадолго до концерта на сцене Омской филармонии артист рассказал нам о том, чему научила его Америка, сигарах и о том, с каким чувством он возвращался в Россию.
Об Омске
Этот город является для меня знаковым. Ровно четыре месяца назад, в этот самый день я прилетел из Екатеринбурга со сломанными ногами и пел перед зрителями вашего города. Было приятно, что люди с пониманием относятся к тому, что я хожу не очень быстро и не танцую. Сейчас я чувствую себя вполне нормально. Я много плаваю в бассейне, хожу в воде, это очень полезно. Когда я к вам приезжал лет 12 назад, нас пригласили покататься на теплоходе по Иртышу, было очень хорошо. До сих пор с теплотой в сердце вспоминаю эту поездку.
Сегодня я буду петь абсолютно разные песни. Исполню и песни из своего последнего альбома «Москва — Владивосток», и те, которые я когда-то привез из Америки в Москву.
Про Россию и Америку
Во мне ничего не сломалось, как полагают, может быть, многие. Я легко вернулся на родину. Просто когда я вернулся, это была уже другая страна. Помню, в тот год только за три летних месяца мы дали 75 концертов. Успех окрыляет и вдохновляет. Я увидел страну, которая несмотря ни на что меняется в лучшую сторону.
А если говорить о том, что дала мне Америка, то, во-первых, благодаря этой стране я стал тем, кем являюсь на сегодняшний день. В Америку я приехал музыкантом, а вернулся певцом. Там я научился более дисциплинированно мыслить, подчиняться законам и правилам. И, поверьте, в жизни мне это очень помогает. Я не считаю себя «человеком мира», это накладывает на тебя определенные обязательства. Но я очень рад, что могу себе позволить жить там, где хочу и где мне комфортно. К примеру, если бы позволяло время, я бы с удовольствием отправился бы в Швейцарию, мне кажется, там сейчас очень симпатично. Уже зеленая травка, колокольчики звенят. Но пока меня ждут во Владивостоке и Хабаровске.
О сигарах и сценическом образе
Я бросил курить давно. Это не было моим сценическим образом, просто на тот момент я очень любил сигары. В них есть особый фасон. Много моих друзей курили и курят сигары, просто на меня они стали действовать негативно. Я стал ими затягиваться. И дошел до того, что выкуривал по 5 сигар в день и ночью просыпался от звука своего дыхания. Если раньше у меня был образ с сигарой, то сейчас, соответственно, нет. (Смеется.) А если говорить серьезно, то никакого имиджа я себе не создаю, потому что то, как я пою и о чем, предрасполагает к хорошему настроению. А это главное.
О «своем» городе
Уф… Сложно сказать, какой город мне близок и где мне хорошо. Нью-Йорк точно не мой город, хотя я прожил там 5 лет. Там хорошо бывать, гулять, но не жить. Мой сын, который живет в Америке, однажды сказал: «В Нью-Йорке можно жить в трех случаях: сумасшедшая любовь, большие деньги или безвыходная ситуация». Два других города, которые для меня являются главными, — Лос-Анджелес и Москва. В российской столице я родился и прожил полжизни, да и сейчас комфортно чувствую себя здесь, а в Лос-Анджелесе я провел хорошее время. Если говорить о комфорте, то однозначно Америка, ведь там уже все создано и не надо начинать с нуля, там уже есть пальмы, а в Москве их надо только засаживать. Но на этой части земного шара живут люди, ради которых я живу и ради которых выхожу на сцену. Поэтому Москва для меня не менее важный город, где мне хорошо.
Утро начинается…
Мой график по роду службы настолько гибкий, что порой утро наступает гораздо позже, чем его ожидаешь. Если я прилечу в Москву в 7 утра, то, конечно, полдня я буду отдыхать, и утро наступит часа в 4 дня. А если я встречаю утро дома в Москве, то встаю часов в 9:00, затем плаваю в бассейне, пью кофе, включаю компьютер, смотрю последние новости и иду завтракать. Так утро постепенно переходит в день и я еду в офис или в студию.
А когда выдается свободная минутка, встречаюсь с друзьями и мы выезжаем на пикники. Если же говорить о буднях, то свободного времени практически нет, но если все же бывает, стараюсь это время заполнить делами, которые откладывал в долгий ящик.
О музыкальности сыновей и внуков
Когда мой младший сын Антон учился в школе в Лос-Анджелесе, у них была своя рэп-группа и однажды мы записали совместную песню, это было интересное сотрудничество. Вообще, оба моих сына очень музыкальны, особенно старший Девид. Он часто помогает мне в сведении записей. У него слух более тренированный и тоньше, чем у меня. Но у них другая сфера и мы не записываемся вместе. Что касается внуков, то как-то пока тоже не сложилось. Младшая Анечка, ей сейчас 4 года, любит сниматься на камеру, часто дает интервью на всевозможные телеканалы. Михаил, которому сейчас 1,3, поет пока только «Облака…», если говорить об американских внуках, то они тоже не поют, хотя старший Демитрий играл на саксофоне в школе несколько лет. Сейчас он готовится к поступлению в колледж и на музыку у него не хватает времени. Средний очень музыкальный, но, к сожалению, не поет, а младший Захар, которому 1,2, тоже пытается что-то спеть мне, когда я связываюсь с детьми по Skype. Что будет дальше, поживем — увидим.