Страдания не каждому даны
Почему, на ваш взгляд, пришло время инсценировать «Обрыв»?
Я часто берусь за произведения, которые произвели на меня впечатление в молодости, — может быть, чтобы проверить себя. Мысль о постановке «Обрыва» возникла, когда я работал над спектаклем «Отцы и дети». Поскольку это — общий круг тем. Известен даже конфликт между Гончаровым и Тургеневым. Автор «Обрыва» считал, что Тургенев воспользовался его сюжетом. Но общее то, что они сосредоточенны на темах, которыми должно заниматься искусство, — любовь, смерть и вера. Театр — одно из немногих мест, где, хотя бы на пару часов, можно ставить перед людьми первые вопросы и попытаться обратить их глаза внутрь себя.
Это про счастье спектакль или про несчастье?
И про то, и про другое. Страсть ведь настолько же плодотворна, насколько разрушительна. Впрочем, плодотворна любовь, страсть скорее разрушительна. В «Обрыве» — и то и другое. Этот роман, как это ни велеречиво звучит, — энциклопедия чувств. Там есть разные повороты и оттенки любви, влечения, страсти… Им покорны (и не покорны) все герои, начиная от Бабушки, Веры и кончая дворовой Мариной.
Почему главную роль Веры сыграла актриса «Школы драматического искусства»?
У меня есть друг Анатолий Васильев. Наталья Кудряшова — его ученица. Это говорит о том, что она приобщилась к подлинному искусству. В ней есть личностное и художественное своеобразие — я видел ее на сцене. Первая же репетиция «Обрыва» подтвердила мою уверенность.
Почему байронический у Гончарова Марк у вас такой гаденький и неопрятный?
Кажется, писатель недооценил новый для него тип как существеннейшее явление русской жизни. Через несколько лет после «Обрыва» будут написаны «Бесы». Мне хотелось дать в образе Марка большую историческую перспективу. О том, во что вылились эксперименты на людях, мы, к сожалению, знаем больше Гончарова.
Зачем такая высокая декорация? Чтобы подчеркнуть головокружительную высоту обрыва?
Чтобы строить мизансцены не по горизонтали, а по вертикали. Дело не только в топографии. Обрыв — это перепад состояний. День и ночь, верх и низ. Пограничье чувств. Вместо живописного усадебного быта хотелось сфокусироваться на эпичности повествования, трагичности. Поэтому я просил Сергея Бархина сделать площадку, на которой можно было бы сыграть и античную драму.
С вами сегодня могла бы произойти подобная любовная история?
Бабушка у Гончарова предупреждает: «Никогда не говори “непременно”, добавляй: “дай Бог”». Пока жив человек, он должен быть готов ко всему радостному и горестному. Когда говорю «пока жив», то имею в виду не календарную жизнь на земле, а пока он жив внутренне.
А вы бы не попытались защитить себя от страданий?
Сейчас так мало истинно страдающих. Так много жирных. Они страждут — денег, власти, успеха. И страдают — по мелким, ничтожным поводам. Страдания, через которые проходят проблемы веры-безверья, любви-нелюбви, — для людей избранных. Они не каждому даны.