Не хочу быть самодовольным мудаком

Фильм про то, как вы с мужиками залезли в джакузи и вылезли в 1986-м. Значит, сбылось ваше заветное желание?


Если честно, то мои 80-е были ужасны. Не хотел бы я там снова оказаться.


Вы хотите сказать, что это не документальный фильм?


Объясняю: мы с режиссером фильма Стивом Пинком вместе в школу ходили. И мы, считайте, два из четырех героев-идиотов. Ну, понимаете — поездки под грибами в Вегас и все такое. Эти парни — точно мы. А вот 80-е… Я тогда думал, что они — знамение апокалипсиса.


То есть вы не ностальгируете?


Ну, это как с теми школьными фотографиями, которых лучше б не было: ах, смотрите, какая у него «биланка». Я вот так же примерно к своим фильмам отношусь — только их, черт возьми, по кабельному показывают!


Да ладно! Это же ваше «Быть Джоном Малковичем». Только вы смогли бы сыграть романтического меланхолика, который втрескивается в крутую умную телку.


Когда мы с Малковичем разговаривали о том фильме, он говорил: «Знаешь, Джонни, это жестокий фильм. И особенно он жесток по отношению ко мне. Да и плевать!» Ну, вот здесь то же самое. Если бы надо мной тут не издевались, то в чем тогда прикол?


Ваш герой помнит из 80-х Рейгана и СПИД. А вот лично у вас есть хоть какие-то приятные воспоминания о том времени?


В те времена было круто быть художником, потому что все против всего бунтовали. Тогда было довольно просто отделить наших от не наших, тех, кто бодрствует, от тех, кто спит. А сейчас все делают вид, что они все понимают, хотя никто ни во что не вкуривает на самом-то деле. Хотя, может, дело в том, что тогда нам было 19.


Сложно пересматривать свои первые фильмы?


Было сложно. Я их никогда особо и не ценил. Я считал, что гораздо важнее то, в чем тебе предстоит сняться.


Но, судя по «Фанатику» и вот этому кино, вы постепенно стали оглядываться назад?


Ну да. Я никогда не хотел быть самодовольным мудаком. Но сейчас я над собой смеюсь гораздо чаще.