“Я создал свою вселенную”. Интервью с Дарреном Аронофски
Даррен Аронофски, после фильмов «Пи» и «Реквием по мечте» считавшийся одним из самых многообещающих режиссеров Голливуда, называет «Фонтан» пост-«матричной» метафизической научной фантастикой. Фильм действительно крайне оригинален. Сюжет развивается параллельно в трех эпохах — в XXVI веке астронавт Томми (Хью Джекман) наблюдает смерть Вселенной, в XVI веке испанская королева Изабелла отправляет конкистадора Томаса украсть у племени майя мифический Фонтан юности, а в нашем времени ученый Том Крео ищет лекарство для жены (Рейчел Вейс), которая больна раком. Скажете, что тут сложного? Учтите, что Томми, Томас и Том — это инкарнации одного человека.
«Фонтан» – это научно-фантастический фильм, но какой-то уж слишком необычный.
Да, это фантастический фильм, который больше интересуется космосом в человеке, чем межгалактическими путешествиями. К «Фонтану» больше подходит определение «психоделическая сказка для взрослых» — в фильме есть и «жила-была королева…», и даже некое подобие счастливого финала.
Действие картины происходит в XVI, XXVI веках и нашем времени. Как вы до этого додумались?
Отправной точкой послужила песня Дэвида Боуи «Space Oddity». Вот и у нас космонавт Томми Крео летит к умирающей галактике. Также мне хотелось добавить в фильм историческую линию, и я вплел в сценарий майяский миф о вечной жизни. Потом сделал привязку к нашему времени. Вообще-то «Фонтан» – очень простое кино. Это история любви ученого и молодой женщины, которая осознает, что смертельно больна. И пока мужчина пытается найти лекарство от рака, женщина свыкается со своей участью и начинает задумываться о том, что будет дальше — после смерти. И она пишет книгу о королеве, в которой иносказательно излагает весь свой опыт.
Вы снимали «Фонтан» шесть лет. Главная звезда Брэд Питт покинул проект на седьмой неделе съемок, а начальный бюджет в 70 миллионов долларов был сокращен вдвое. Почему вы не бросили фильм?
Когда Питт вышел из проекта, картина развалилась как карточный домик. Я семь месяцев пытался придумать, что мне делать дальше. Потом я понял, что писал сценарий не под звезду и не для студии. Когда я показал переписанный сценарий продюсеру, он сказал: «Ты превратил повесть в поэму, так что мы можем снять этот фильм в два раза дешевле„.
Вы отказались от спецэффектов, чтобы уменьшить бюджет?
Что вы, исключительно из эстетических соображений. Последние 15 лет кино представляет собой мир, нарисованный на компьютере, а я хотел сделать что-то новое. Мы нашли потрясающего англичанина Питера Паркса, который вкалывал последние 20 лет в перестроенном коровнике под Оксфордом и делал невероятные эффекты, снимая движущиеся облака, текущие жидкости и растущие дрожжи. Обратите внимание, что все наши потрясающие космические пейзажи сняты под микроскопом.
Вы планировали съемки сцен в майяских джунглях на натуре, но из экономии вам пришлось работать в студии. Это создало вам проблемы?
Наоборот, это помогло нам создать уникальную киновселенную. Снимая в студии, ты контролируешь все до мелочей — обстановку, погоду, освещение, каждое цветовое пятно. Знаете, я вообще считаю, что долгие роды „Фонтана“ в конечном счете пошли ему на пользу. За шесть лет работы эта история достигла невероятной сложности.
Вы считаете, что зрителям это понравится?
В свое время Стэнли Кубрику порядком перепало от критики за абстрактность “Космической одиссеи 2001». И «Оскар» этому фильму достался только за спецэффекты. Однако сейчас «Одиссея» – всеми признанная классика. Я не к тому говорю, что мой фильм так же велик, как и кубриковский. Просто должны быть картины, которые нельзя понять с первого раза, — их надо пересмотреть и обсудить с друзьями. Как зрителю — мне не хватает в кино оригинальных суждений и взглядов, и — как режиссер — именно такие фильмы я и хочу снимать.