Социальные реверансы и патриотические игры: 11 случаев, когда в «Оскар» вмешивалась политика
В 1941 году «Мальтийский сокол» и «Гражданин Кейн» проиграли крепкой семейной драме из жизни британских шахтеров «Как зелена была моя долина». Объяснялся этот вопиющий случай просто — политикой. В начале 1941 года Америка еще не вступила во Вторую мировую, но симпатизировала братским англосаксам. Война закончилась, а чувство вины осталось.
В 1947 в лучшие попал фильм «Джентльменское соглашение», и вовсе не за фирменный стиль режиссера Элиа Казана: герой Грегори Пека, журналист, выдает себя за еврея, чтобы написать серию статей об антисемитизме. В результате чуть не теряет любимую девушку, которая по сути ханжа. Академики, похоже, попали в ловушку: тут не дать премию — все равно что признаться в антисемитизме.
Через пять лет «Оскар» достался «Величайшему шоу мира» Сесила Де Милля. Производственная драма из жизни циркачей стала воплощением американской гигантомании — но даже самый большой гамбургер все равно остается фастфудом, особенно на фоне деликатесных «Ровно в полдень», «Тихого человека» и не номинированных вовсе «Поющих под дождем».
В 1953-м, потеснив «Римские каникулы» и «Могамбо», побеждает армейская драма «Отныне и во веки веков», в которой Берт Ланкастер играет Очень Правильного Офицера, к тому же подозрительно похожего на свежеиспеченного президента США, генерала Эйзенхауэра. Ланкастер не только спасает жену своего ротного (гулящая женщина под его влиянием становится практически святой), но и по ходу дела разбирается со всеми пороками американской армии.
В 1967 году академики отметили победу над расовой сегрегацией, поощрив «Полуночную жару», посвященную борьбе доблестного афроамериканского следователя с плохими расистами. За бортом остались «Выпускник» Майка Николса и «Бонни и Клайд» Артура Пенна.
В беспокойном 1968-м «Оскар» и вовсе дали мюзиклу — старой истории об Оливере Твисте. До сих пор «Оливер!» остается единственным оскароносным фильмом категории 0+, который могут смотреть хоть груднички без сопровождения родителей. Правда, год вообще был не самый урожайный, а «Космическая одиссея» выбыла из гонки еще на стадии предварительного голосования.
На следующий год «Оскар» понадобился для поддержки духа американского тыла. По-другому не объяснишь награду байопику «Паттон», ключевой момент которого — речь бравого генерала на фоне огромного американского флага. Ну действительно, не хулиганский же «Военно-полевой госпиталь М.Э.Ш.» награждать, когда на вьетнамском фронте без перемен? Можно предположить, что академики умели стоять на службе государственных интересов, как нашим Союзам писателей и кинематографистов и не снилось — безликая масса академиков и без всяких указаний свыше идеально выражала надежды, фобии и проблемы американского общества.
В 1976-м везунчиком стал сценарный дебют Сильвестра Сталлоне «Рокки». Фильм эксплуатировал все штампы спортивных драм, зато был патриотичен. А вот его главными конкурентами оказались подрывные элементы: «Таксист» Скорсезе рассказывал о вьетнамском синдроме, а «Вся президентская рать» Пакулы — об уотергейтском скандале.
С расцветом политкорректности и глобализации академики окончательно пошли в отрыв. В 1994-м фильм о всеамериканском Иванушке-дурачке «Форрест Гамп» обошел «Побег из Шоушенка» и «Криминальное чтиво». А в 1995 году победило «Храброе сердце» Гибсона, в котором шотландские горцы разговаривают как конгрессмены от демократической партии. В 2002 «Оскар» получает «Чикаго» — видно, очень уж хотелось поощрить саму идею возрождения киномюзиклов. «Пианисту» с его темой Холокоста, рафинированным «Часам» и неполиткорректным «Бандам Нью-Йорка» такие козыри было не перекрыть.