Это мы, Punk TV
Как давно вы играете?
Владимир: У Кости стаж десять лет, а мы с Алексом играем больше 14.
Алекс: Мы учились в одной школе, что-то делали вместе, что-то порознь. Хочется упомянуть свой самый первый проект PsychoPigs In The Garden — от него даже записей не осталось. Очень жаль, потому что я играл чуму в стиле нойз на советских ленточных ревербераторах, на детском синтезаторе оригинальной конструкции — такой планшет, на котором надо было рисовать, чтобы он издавал звуки. А у Володи был смешной проект «Ремонт Обуви».
Владимир: Мы вообще не играли, только прыгали и били гитары — это была глэм-группа.
Алекс: Потом все как-то незаметно преобразовалось в Hot Zex. Параллельно у меня была группа Underspace. Что-то типа The Cure.
Владимир: (с ехидцей) Просто Алекс любил одну девочку, которая играла на басу. Чтобы быть поближе к ней, он создал группу. Девочка уехала в Нью-Йорк, и группа распалась.
Алекс: Можно и так сказать. Сейчас мы имеем два совершенно разных, но пересекающихся проекта: Hot Zex, который играет инди-поп, и Punk TV, который работает в направлении electrodream.
Название для стиля сами придумали?
Алекс: Я как-то песню сочинил и назвал ее Electrodream — «Электросон». А потом выяснилось, что есть такая медицинская процедура. Мы как-то в Омске выступали, и в пансионате, где мы жили, была возможность ее пройти. Не рискнули.
Вы играете синтезаторный рок — модную музыку, по нынешним меркам. Ориентируетесь на мировые музыкальные тенденции?
Алекс: Неохота ни за кем следовать. Порой я по два месяца никакой музыки не слушаю и не делаю, — после такого воздержания получается нечто совсем волшебное.
Чем на жизнь зарабатываете?
Алекс: Я работаю в системе спортивных магазинов «Спортмастер».
Владимир: Журналист в новосибирском деловом издании.
Константин: Дизайнер.
Владимир: Мы с Костей, кажется, ушли с работы… Сами не понимаем, надо нам 1 февраля на работу идти или нет.
Алекс: Даже если и надо, все равно не получится. Совмещать музыку с работой невозможно, да и не нужно. Наша настоящая задача — писать музыку и давать концерты.
Константин: Есть такие группы любителей поиграть после работы. Некоторые остаются в этой лиге до самой старости. Мы видим таких дядечек в студии, когда они приходят записываться после нас. Печальное зрелище.
Ведете рок-н-ролльную жизнь во время гастролей?
Владимир: У нас все по-настоящему. Вот только телевизор еще из гостиничного окна не выкидывали — два года уже собираемся. То денег своих жалко, то людей под окнами.
Алекс: Но мы не рок-н-ролльщики…
Владимир: Не алкоголики и не наркоманы. Но как еще занять несколько суток в поезде или свободное время перед концертом? Хотя в последнее время мы стали по краеведческим музеям ходить — очень интересно.
Кто вас сравнил с Chemical Brothers?
Алекс: Какие-то новосибирские промоутеры. Не знали, как нас правильно характеризовать, вот и ляпнули. Потом это сравнение воспроизводилось много раз. Мы в Иркутске выступали как Chemical Brothers. Теперь и в Москве.
Что приготовили для Москвы?
Алекс: Привезли с собой фильм Bad Taste Питера Джексона, который до «Властелина колец» снимал дикий трэш. Под этот видеоряд мы будем выступать. На сцене будет четыре человека.
Владимир: Смешно сказать, расстались со вторым клавишником и взяли сессионного гитариста. Будет очень громко, и будет качать. Мы должны накрыть клуб. А иначе незачем и играть. Я не вижу смысла в лаунжевых концертах — спокойную музыку я и дома могу послушать.