Люк Бессон: «Россия превратились в тупую страну»
Но это был не единственный повод его приезда в Москву. Фильмом закрытия стала его работа «Необычайные приключения Адель», которая скоро выйдет в российский прокат.
От каких дел вас оторвал ММКФ?
Вообще-то я круглый год бездельничаю.
Но при этом вы — один из самых плодовитых в мире режиссеров?
Знаете, на выходных немножко упражняюсь…
Сложно вообще судить коллег?
А что тут сложного? Все мы судим так или иначе, когда смотрим фильм. Платим пару евро за билет, а потом, выходя из кино, говорим друг другу либо «Куда мы идем ужинать?», либо «Хороший фильм! Я хочу его пересмотреть».
Ваша новая картина — экранизация комикса. Но в России комиксы не получили широкого распространения: бытует мнение, что есть «серьезная литература», а есть глупые книжки с картинками.
Да какая разница! Комиксы — вид искусства, который я уважаю и очень ценю. Я думаю, что самый главный момент для культуры комиксов был в 60—70-е годы, когда у вас просто не было свободы и возможности читать то, что читали мы — во Франции, в Европе, в Штатах, где комиксы были столь популярны. Думаю, именно поэтому в России их пока что просто не понимают.
Вы сами читаете какие-нибудь комиксы, кроме французских?
Ой, ну не знаю. Я вовсе не специалист по комиксам, но они мне попадаются там или тут… Комикс может быть и французским, и британским, и американским, да хоть японским! Без разницы. А национальный менталитет? Национальные особенности и колорит — это прекрасно. Но, с другой стороны, Ван Гог приехал из Голландии, нарисовал ирисы, растущие на французском поле, а сейчас эта картина висит в музее в Нью-Йорке и японцы ходят на нее смотреть. И это тоже прекрасно.
Я читал, что, когда вы пришли поступать в какую-то киношколу и вас попросили назвать имя любимого режиссера, вы сказали: «Стивен Спилберг», после чего сразу же были отправлены домой…
Да, так оно и было, только они меня не одно имя спросили, а три.
И какие же были остальные два?
Ох, сейчас вспомню. Кто снял «Гнездо кукушки»?..
Милош Форман.
Да-да, Милош Форман… И третьим был Стэнли Кубрик. Но вы учтите, что мне было 17 лет и я назвал тогда именно этих троих, потому что они первыми пришли в голову. Кстати, когда я начинал снимать кино, я не очень его любил, не смотрел его и не знал. В первой статье о моем фильме журналист написал, что мое кино похоже на четыре других фильма, и перечислил их. Тогда я пошел в видеосалон и попросил найти мне эти картины. Так я узнал, кто такой Тарковский.
(В фойе появляется Милла Йовович, быстрым шагом подходит к Бессону. Они обнимаются и целуются. Б.: «Привет, детка!.. — Смеется, показывая на меня. — Смотри, что с парнем-то творится!» М.: «Ну да, впечатляющая встреча! — Смеется, потом показывает Бессону сценарий. — Взгляни: ты можешь себе вообще такое представить, а?!.» Потом Бессон говорит, что ночью улетает, Милла явно расстроена…)
Знаете, что смешно? Я тут прочитал, что когда Милла узнала о том, что я буду жить в том же отеле, она немедленно выехала из него. (Смеется.) Представляете?! Я вообще поражен тем, как много людей в России, оказывается, любят перетирать косточки, читать всякие сплетни, слухи… Так странно! Раньше здесь все было по-другому — серьезнее, интеллектуальнее. А сейчас вы превратились в обычную тупую европейскую страну…
Ну, в этом смысле — увы, да. Выросло новое поколение, воспитанное глянцевыми журналами, телевидением…
Я понимаю: люди, конечно, любят засовывать нос в личную жизнь звезд, но у медиа должна быть хоть какая-то ответственность… У нас во Франции была похожая ситуация: по ТВ беспрерывно шли всякие идиотские шоу, и люди смотрели их — просто потому, что, ну, им их показывали. Несколько лет назад срезали на некоторых государственных каналах рекламу после восьми вечера. И все стали говорить: «Боже, как же они выживут?». А в итоге каналам стало все равно, смотрят их или нет, на них перестали давить эти большие деньги… И, что удивительно, у них вырос рейтинг! Люди вспомнили о том, что такое качественное телевидение, и теперь хотят смотреть именно его…
У меня к вам просьба: не могли бы вы подписать мне обложку DVD с фильмом «Леон»? Это мой любимый ваш фильм…
Вот интересно: вы же были еще ребенком, когда он вышел…
Не таким уж ребенком — мне было 22 года…
Ну да, что такое 22 года? Сущий ребенок! Когда вы пересматриваете фильмы, которые любили в 15—20, вы никогда уже не испытываете такого эмоционального шока… Я увидел «Полет над гнездом кукушки», когда мне было 16, — и я просто с места не мог сдвинуться. Ведь в этом возрасте ты думаешь: есть сумасшедшие, больные люди, и есть другие люди, хорошие, которые о них заботятся. И тут вдруг выясняется, что сумасшедшие — не такие уж сумасшедшие, и те, другие, куда более ненормальные, чем они! И уж конечно, совсем не хорошие! И я был так потрясен! Я подумал: «Что же мне теперь делать? Если все так, как в этом фильме, то надо всех вокруг опасаться — мало ли что!»